Книга Конвейер смерти, страница 68. Автор книги Николай Прокудин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Конвейер смерти»

Cтраница 68

— Какая? Работа тяжелая или нет? — спросил я, ожидая какого-то очередного подвоха.

— Да нет, не бойся. Полку дали разнарядку на солдата-"Героя". Ну я, естественно, вырвал ее для батальона. Танкисты не сопротивлялись. А разведчикам я рот быстро заткнул. Представим сержанта Шлыкова, заодно и звание старшины присвоим.

— А что так? Почему его? Я бы лучше Шапкину дал или Муталибову.

— Нет, я уже свое слово сказал! А слово комбата — кремень! Шлыков. Разведчик, замкомвзвода. Меня спас от смерти. Если бы не он, то кости мои уже полтора года гнили бы в сырой земле.

— Это когда было и где? — поинтересовался я.

— У-у-у, страшно вспомнить. Я только — только на должность начальника штаба приехал, как мы поперлись в «зеленку» возле Чарикара. А мне мой предшественник при встрече сказал: «Если выживешь в этом батальоне, значит, ты редкостный счастливчик и везунчик. По два года мало кто выдерживает! Ранят, заболеешь, убьют… Нужно попытаться куда-нибудь „слинять“. Постарайся вырасти по службе или найти местечко спокойное». Я посмеялся в усы, думаю: что ты каркаешь, солидности себе нагоняешь. Подумаешь. Война с дикарями, бандитами средневековыми. Мы же Красная армия — «всех сильней, от тайги и до Британских морей!» Залезли в какой-то кишлак и нарвались на засаду. Я был с разведвзводом и попал в самое пекло. Взводного ранили, двух солдат сразу убило, еще три бойца рядом со мной лежат, стонут, кровью истекают. У меня патроны быстро кончились. Магазины что в «лифчике» были, расстрелял, минут за десять. А больше ничего нет. Тут выстрел из гранатомета пришелся по дувалу, осколки по сторонам с визгом полетели. Я рухнул на землю. Не зацепило… Повезло! И вдруг замечаю краем глаза, граната ме-е-е-дленно, так летит… Как во сне все происходит… Падает она в трех метрах и катится в мою сторону. Мне к ней не успеть. Нужно повернуться и подняться (упал я очень неудобно, на спину). Вокруг стены, а посередине я, трое раненых и Шлыков. Тогда он был совсем молодой боец. Шлыков прыгнул к «эфке» и швырнул ее обратно. Граната еще в воздухе взорвалась. Один осколок мне в сапог попал, другой — по цевью автомата пришелся. Шальной осколок солдата раненого еще раз зацепил. В спину воткнулся. А «духи» нас со всех сторон продолжают очередями поливать. Шлыков прикрывал меня, покуда я одного бойца вытащил. Затем за мной следом выполз и другого вынес. Под огнем еще один раненый остался. Он отстреливался и нас прикрывал. Шлыков вновь и вновь обратно возвращался, пока не выволок оставшихся убитых. После, за прикрывавшим бойцом вернулся, которому пуля плечо распорола. Шлыков и его вытащил. Вот такая история. Так что я его должник.


* * *


Вместо Лонгинова прибыла долгожданная замена в лице майора Котикова. Когда мы его впервые увидели, комбат лишился дара речи и впал в прострацию. Да и было отчего загрустить. Пухленький, кругленький офицер, с шикарным брюшком — «трудовым мозолем», в больших очках с толстыми стеклами на переносице, выглядел значительно старше Подорожника. Василий Иванович задумчиво закурил. Пригласил нового заместителя в кабинет и принялся расспрашивать: кто такой, откуда. Тот рассказал о себе: Василий Васильевич Котиков, приехал из самой Москвы, из военного института, где командовал взводом военных переводчиц. Учились в основном внучки маршалов и партийных руководителей. ВУЗ очень престижный. Майору исполнилось в этом году тридцать восемь лет. Когда поступила разнарядка на Афганистан, то самым неблатным и единственным пехотинцем в ВУЗе оказался Котиков. Его и сплавили.

Подорожник, слегка смущаясь, обрисовал задачи батальона, характер регулярных боевых действий…

— Вы, Василий Васильевич, должны понимать, что придется довольно трудно. Взгляните на Ростовцева! Замполит батальона, старший лейтенант, двадцать пять лет! Вот кому в горах бродить в радость и по плечу. А вам будет, вероятно, очень тяжело.

— Ну, ничего, я постараюсь не ударить лицом в грязь, — с виноватым видом ответил майор. — Уж раз прислали, что теперь поделать! Будем служить и воевать. За чужие спины прятаться не приучен.

— А возраст? Не помешает? Хватит здоровья? — продолжал гнуть свою линию Подорожник. — Тут летом жара под пятьдесят, а зимой снег в горах и минус пятнадцать. А когда с полной выкладкой переходы совершаем по двадцать-тридцать километров — это просто кошмар! Сдюжишь?

Замкомбата развел руками и ответил:

— Буду стараться. Служить никогда не отказывался!

— Ну, что ж, принимайте дела! — вздохнул Подорожник и вышел из кабинета.

— Будем знакомиться? — предложил Котиков, когда за комбатом затворилась дверь.

— Будем! Никифор! — ответил я и протянул ладонь.

— А по отчеству?

— Да так же, как и по имени, — ухмыльнулся я.

— Как чудненько. Какое старинное и замечательное старорусское имя! Главное — не перепутать с Никодимом, Никитой или Нестором. И как вам тут, в этой стране? Тяжело?

— Привык… Я сюда из Туркмении приехал, там так же хреново. Поэтому предварительная адаптация уже была. А вам как?

— Ужас! Третий день плавлюсь, словно масло. Сало по заднице по ногам в ботинки стекает. Килограмма на четыре похудел. Штаны на ремне болтаются. Вот-вот свалятся.

Я с сомнением осмотрел Котикова. Процесс похудания пока что был не заметен. А майор начал дальнейшие расспросы: кто командир полка, кто командует дивизией. Я отвечал, перечисляя также фамилии начальников штабов, политработников. Когда дошел до фамилии Баринов, Васильич встрепенулся и оживился.

— Баринов?! Вот это да! «Отец родной!» Я с ним иду по жизни, как нитка за иголочкой! Это как бы мой наставник! Я был курсантом, а Михалыч ротным. В Германии я служил взводным, а он туда прибыл командиром полка. Теперь встречаемся в третий раз. Надо же! Вот будет встреча! Знать такая моя судьба, служить с ним вечно!

— Василь Васильич! Может, вам к нему обратиться и сменить место службы. Пусть подыщут что-нибудь поспокойнее. По знакомству.

— Неудобно. Сам напрашиваться не буду. А что это вы, молодой человек, меня выдавливаете из коллектива, который так расхваливаете?

— Извините, Василь Васильич, но будет чертовски тяжело! Я вам искренне сочувствую. Это предложение я сделал из лучших, гуманных побуждений.

— Вот и ладно. Больше не опекайте меня. Пойдем лучше чего-нибудь перекусим. Жиры тают, энергия иссякает. Есть хочу ужасно!

— Пойдем сейчас в нашей комнате попьем чайку, а через час отправимся обедать. Заодно место ночлега и койку покажу, вещички помогу перенести.

Мы взяли два чемодана и зашагали в модуль.


* * *


В этот день в полк приехал Барин и Севостьянов. Как обычно в начале разнос, крик, шум, а потом раздача подарков. Командир дивизии объявил об издании приказа № 45 «О поощрении особо отличившихся командиров в деле укрепления воинской дисциплины».

— Товарищи! Мы будем награждать не только отличившихся на боевых действиях! Но и за вклад в крепкую дисциплину! Лучшим полком дивизии признан артиллерийский полк, лучшим батальоном — первый батальон вашего полка! Приказываю представить к орденам комбата, начальника штаба, заместителей по политчасти батальона и первой роты, командиров и старшин рот, командира взвода АГС и командира лучшего линейного взвода! — Офицеры хмыкнули, переглянулись, похлопали в ладоши и на этом разошлись.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация