– Это очень просто, – обрадовалась Олеся, –
приносите его сюда, заплатите пятьдесят рублей всего, и наш оценщик посмотрит.
– Вот, прихватила с собой совочек.
Олеся повертела его в руках и, пробормотав:
– Знакомая штучка, – позвала: – Лиля, можно тебя
на минуточку?
Вторая продавщица, стройная брюнетка, подошла к нам.
– Узнаешь? – спросила у нее Олеся, демонстрируя
ложечку.
– Конечно, – кивнула Лиля, – тот самый, от Эльзы
Густовны.
– Что-то не так? – насторожилась я.
– Нет, нет, – быстро ответила Олеся, – просто это
часть серебряного сервиза. У нас есть одна постоянная сдатчица, милая
такая старушка, Эльза Густовна Франк, она регулярно сюда вещи приносит,
распродает и этим живет! Последним сервиз был, эта ложечка от него!
– И сколько он стоит? – спросила я.
– Десять тысяч долларов, – ответила Лиля, – не
цена для подобного шедевра, он в один день улетел. Сначала одна дама
заинтересовалась, она у нас тоже часто бывает, но не сдает, а покупает. Но ей
цена показалась велика.
– Я-то ее уговаривала, – с жаром воскликнула
Олеся, – возьмите, такой набор не залежится, потом пожалеете, поздно
будет! Так и вышло! Не задержался сервизик. Пришел мужик, тыкнул в него пальцем
и сказал: «Заверните». Мы его и продали. А как к вам ложечка попала?
– И когда это было?
– Что? – удивилась Лиля.
– Ну, сервиз продали какого числа?
– Можно, конечно, по книге посмотреть, – сказала
Олеся, – только зачем вам?
Я оглянулась по сторонам, отметила, что в лавке никого
нет, вытащила из кошелька сто долларов и протянула продавщицам:
– Это вам. Так какого числа продали сервиз?
Лиля и Олеся переглянулись.
– Ну это же не секретная информация, – заявила
первая, – сейчас погляжу.
С этими словами она вытащила амбарную книгу,
перелистнула страницы тоненькими пальчиками с розовыми ноготками и сообщила:
– Тридцатого мая, а вам зачем знать?
Я достала еще две бумажки, положила их на прилавок и
тихо спросила:
– Регистрируется только фамилия продавца или паспортные
данные покупателя тоже фиксируются?
Олеся усмехнулась:
– Кто бы у нас чего купил с такой системой! Нет, мы
записываем лишь координаты сдатчика, а кто приобрел товар, тот нигде не
обозначается.
Я почувствовала, что рвется последняя нить.
– Девочки, умоляю, припомните, как выглядел покупатель
сервиза.
Лиля посмотрела на доллары, потом на Олесю, затем на меня.
– Вам зачем, что-то не пойму!
Я облокотилась на прилавок.
– Надо. Кстати, вот еще сотня.
– Мы попытаемся все припомнить, – Лиля с готовностью
ринулась помогать мне, – купил мужчина, не слишком высокий, чернявый.
– Худой, – добавила Олеся, – руки прямо тощие,
небось больной.
– Почему ты так решила? – удивилась я.
– Тепло было, – объяснила она, – народ в одних
футболках ходил, а этот в плаще, таком длинном, почти до пят, на шее шарф.
– Кожа на лице желтая, – припомнила Лиля, – нет,
точно больной.
– Он не назвался? – цеплялась я за соломинку. –
Может, пытался с вами познакомиться, вы девушки красивые.
– А его тетка на улице ждала, небось жена, –
скривилась Олеся, – я через витрину увидела. Значит, купил он сервизик, я
его упаковала в коробку, очень постаралась, каждый предмет отдельно завернула,
чтобы не дай бог не поцарапать. На чаевые надеялась.
– Тут многие, – вступила в разговор Лиля, – если
дорогую вещь покупают, нам немножечко отстегивают, прибавка к жалованью
выходит.
Но на этот раз Олеся зря старалась. Болезненного вида дядька
молча посмотрел, как продавщица укладывает чашки, потом так же, не говоря ни
слова, подхватил коробку и был таков.
– Даже спасибо не сказал, – запоздало обиделась
Олеся, – вообще странно себя вел!
– Чем же?
– Ну, покупатели, в особенности если вещь дорогая, все
разузнать хотят, – затараторила Лиля, – как мыть, чистить, какой
процент серебра, год выпуска, да мало ли что! Помнишь ту тетку с фужером?
– Ой, умора! – мигом отозвалась Олеся. –
Прикиньте, приобрела у нас бокал и давай…
– А этот, больной дядечка, значит, ничем не
поинтересовался. – Я быстро вернула разговор в нужное русло.
– Нет, – развела руками Олеся, – даже не выбирал
ничего.
– Это как?
– Ну люди стоят у прилавка, разглядывают витрины, потом
говорят: «Покажите вон то». Принесешь, поставишь перед человеком, а он тебе:
«Фу, вблизи никакого вида! Давайте лучше то, что слева стоит». Иные по два часа
топчутся, весь ассортимент переберут и ничегошеньки не возьмут.
– Дядька другой был?
– Ага, – согласилась Лиля, – совсем. Прошагал от
порога, как солдат, секунду поглядел в витрину, ткнул пальцем и заявил:
«Сервиз!»
Лиля сняла одну чашечку и поставила перед покупателем.
«Весь», – коротко приказал тот.
Продавщица выставила набор, она думала, что странноватый
мужик примется изучать предметы, но тот бросил:
«Беру. Сколько?»
«Десять тысяч у.е.», – сообщила Олеся.
Дядька кивнул, пробил чек, и это было все. Продавщицы просто
обалдели. Такого в их практике еще не встречалось. Чтобы человек сделал дорогое
приобретение сразу без долгих колебаний и кучи вопросов. Просто отдал кассирше
банковскую кредитку – и привет!
– А потом он вышел, – закончила Олеся, – и к
бабе подошел, она на улице стояла, блондинка, крашеная, волосы совсем белые,
губы красные-красные, в очках. Ну такая страхолюдина…
Я насторожилась: блондинка с красными губами!
Точь-в-точь так Анфиса описала таинственную Аллу, приезжавшую в гости к бабе
Рае.
– Дальше что было? – поторопила я девочек.
Те пожали плечами:
– Все, ушли они.
– Пешком?
– Вроде.
