– Ну не с синими же, – пожал плечами юноша. –
Вполне приятная, мы сначала в кино ходили, в клуб, а потом стали жить вместе, у
нее квартира есть, однокомнатная. Первое время все шло хорошо, но потом Майя
начала капризничать, жаловаться на отсутствие денег, ныть, что не имеет
возможности приобрести пришедшиеся по вкусу вещи.
Андрей не обращал внимания на поведение подруги. Он быстро
привыкает к людям, привязывается к ним, Майя ему нравилась, поэтому парень
просто отмалчивался, когда любовница застывала в восторге перед очередной
витриной, а потом принималась стонать:
– Нет, мне никогда не купить такую шубку. У Ленки есть,
у Катьки тоже, даже Аньке-уродине любовник норку преподнес, а у меня ничего!
Далее, как правило, начинались слезы и нападки на Андрея.
Тот пытался спокойно объяснить подруге:
– Ну какие у студентов доходы. Вот устроимся на работу и
сможем себе больше позволить, подожди чуть-чуть.
– Я сейчас хочу, – выкрикивала Майя, –
пенсионерке такая шубка ни к чему!
– Кто же говорит про старость, – пытался привести ее в
чувство Андрей, – лет через пять твоя будет.
– А у Катьки с Ленкой сейчас есть, – не
успокаивалась Майя.
Потом она устроилась на работу в ОМО-банк и совсем сошла с
катушек.
– Говорила лишь о деньгах, – грустно поведал
парень, – больше ни о чем. Ей там зарплату хорошую положили, но по
сравнению с суммами, которыми обладали клиенты, заработанное ей казалось
мизерным. Да еще, как назло, многие владелицы кредиток были одного возраста с
Майей. Они приезжали в банк на личных автомашинах с шоферами, в операционный
зал входили, блестя золотом и камнями, в сопровождении охранника.
В особенности Майю злила девчонка с виду лет четырнадцати, не больше, да и
по сути немного старше, участница эстрадного дуэта, маленькая, наглая дрянь,
которая могла позволить себе все, о чем мечтала служащая: «Мерседес»,
загородный дом, эксклюзивные шмотки… А тут еще эта сикозявка заявилась с
кавалером, и Майя чуть не скончалась от зависти. Девчонка подцепила не
кого-нибудь, а Мовлади Ибрагимова, одного из богатейших людей России, о
состоянии счета которого в ОМО-банке Маечка могла только догадываться.
«Деньги к деньгам», – думала Майя, глядя, как Мовлади
нежно обнимает ничем не примечательную певичку.
Маечка сама пыталась исподтишка строить глазки богатым
клиентам, но те не обращали внимания на хорошенькую блондиночку, наверное,
хотели иметь дело только с людьми своего круга.
Майя приходила домой и набрасывалась на Андрея, теперь речь
уже шла не о шубке.
– Ты меня объедаешь, – однажды заявила она.
Парень психанул, побросал в сумку вещи и ушел. Через два дня
он, однако, одумался, поразмышлял над ситуацией и понял, что как ни обидно, но
определенный резон в злых словах подруги есть. Андрей отдавал весь заработок
Майе на хозяйство, он давно считал ее своей женой, но ведь сейчас она получает
намного больше денег, чем он!
Мучимый угрызениями совести, юноша вернулся к любимой,
открыл своим ключом дверь. Было три часа дня, и он, и Майя обычно в это время
сидели на работе.
Андрей поставил сумку, вошел в комнату и замер. На
разложенном диване кувыркались два обнаженных тела. Одно, молодое, крепкое,
красивое, хорошо знакомое, принадлежало Майе.
Андрея поразил не столько сам факт измены, сколько внешний
вид кавалера: обрюзгшего, животастого дядечки лет пятидесяти.
Любовники, занятые процессом, не обратили внимания на неожиданного
свидетеля. Винтусов попятился и ушел. Сумку с документами и одеждой он забыл у
Майи. Наверное, после завершения акта девушка поняла, в чем дело. Вещи Андрея
остались стоять посреди крохотной прихожей, было ясно, что он приходил. Неделю
изменница сидела тихо, потом позвонила Винтусову и нагло заявила:
– Все еще дуешься? Давай возвращайся.
– И не подумаю, – каменным тоном заявил Андрей.
– Ну, не будь дураком, – захихикала Майя, – и вещи
твои тут, и документы.
– Пришлю за ними Серегу, – не дрогнул Андрей, –
мне противно тебя видеть.
– Что я тебе сделала? – заскулила Майя.
– Только не начинай врать, – оборвал ее
Винтусов, – видел собственными глазами твою новую любовь-морковь. Что же
такого урода пузатого нашла? Неужто никого посимпатичней не было?
– У этого, как ты выражаешься, пузатого урода, –
прошипела Майя, – баксов столько, что он ими все московские улицы усыпать
может, и еще останется. Между прочим, Владимир Сергеевич мне шубку купил и
продвижение по службе пообещал. Ладно, не куксись! Это без любви, за деньги.
Последняя фраза, брошенная наглой Маечкой, обозлила Андрея
до крайности, если до начала разговора он еще мог предположить, что их
отношения худо-бедно наладятся, то после такого заявления возврат к прошлому
стал просто невозможен.
– Пошла ты на …! – заорал Винтусов и швырнул трубку.
Потом он попросил ближайшего друга Серегу съездить за
сумкой. Но приятель вернулся ни с чем, Майя категорически заявила ему:
– Если Андрюшка хочет получить назад паспорт и шмотки, пусть
сам явится.
Винтусов плюнул на одежду, черт с ней, он купит себе новые
джинсы, только бы не встречаться с мерзкой девицей, растоптавшей его чувства.
Вот паспорта было жаль, восстанавливать документ огромная головная боль, но
Андрей был настолько зол, что решил лучше отправиться в милицию и соврать, что
потерял удостоверение личности, чем переступать порог квартиры Майи. Он бы так
и сделал, но закрутился. В начале июня, буквально пару дней назад, в его
офисе появилась Майя, тихая, скромная, без обычного, яркого макияжа.
– Андрюшенька, – запела она, – тебе, наверное,
паспорт нужен.
– Не очень, – процедил парень, – обойдусь.
– Вот принесла.
– Зря старалась, – не дрогнул Винтусов.
Майя быстро обежала стол и попыталась обнять любовника.
– Ну, котик, прости, все, больше никогда!
– Этот животастый тебя бросил, – усмехнулся Андрей.
– Вовсе нет, – обозлилась Майя, – я сама его на
фиг послала.
Винтусов засмеялся:
