– Да, – растерянно ответила я, – Валентину.
– Фамилия?
– Понятия не имею, – пробормотала я, – никогда ею
не интересовалась. Валя, и все, она у Литвинских домработницей служила, живет в
этом доме.
– А вы кто?
– Дарья Васильева, близкая знакомая Литвинских.
– И зачем вы приехали? Или не в курсе, что хозяин
погиб, а жена в тюрьме?
– Знаю, конечно, – приходя в себя, ответила я, –
просто Андрей брал у меня книгу, библиотечную, не вернул, мне звонят,
напоминают, вот и отправилась сюда, думала, Валя мне ее отдаст! Где она,
кстати?
Милиционер покачал головой.
– В «Скорой» лежит.
Я обрадовалась:
– С ней можно поговорить?
– Нет, она умерла, – сообщил парень.
Я попятилась:
– Как умерла?
– Сгорела.
На какое-то время я лишилась дара речи, но потом все же
сумела спросить:
– Но как? Отчего пожар?
Парень пожал плечами.
– Небось электропроводку замкнуло.
Я уставилась на него. Неполадки с электричеством? Вот
это навряд ли, Андрюшка очень боялся пожара, хорошо помню, как он, строя дом,
говорил:
«Особое внимание проводам. Купил супербезопасные, в тройной
оплетке, да еще сверху термостойкий, неразгрызаемый футляр».
«Кто же у тебя провода кусать станет?» – засмеялась я.
«А мыши? – на полном серьезе ответил
Андрюшка. – Эти дряни везде пролезут. Лучше перебдеть! Знаешь, сколько
особняков сгорело из-за грызунов?»
Еще Андрюша категорически запретил делать в ванных комнатах
полы с подогревом, мотивируя свое решение все тем же страхом пожара.
«Закоротит – и ку-ку», – заявил он Зайке, которая,
приехав на новоселье, спросила: «А почему не хочешь иметь теплый пол?»
«Детей у нас нет, по плитке никто не ползает, а сам я на
коврик после ванны становлюсь, – сообщил Андрюшка, – да и не холодно
мне».
– Сомнительно, что беда приключилась от
электричества, – вырвалось у меня.
– Специалисты разберутся, – начал подталкивать меня к
воротам парень, – уезжайте спокойно, книга ваша сгорела, тут так полыхало,
ничего не осталось! Может, проводка, а может, от сигареты непотушенной
занялось.
Я молча посмотрела на пепелище. Валентина не курила.
И потом, что за странная закономерность: только человек даст показания,
изобличающие Вику, как на следующий день помирает: Сергей Прокофьев, Нина
Супровкина, теперь Валентина.
– Еще хорошо, что только один дом пропал, – продолжал
меня подпихивать к выходу милиционер, – вон сушь какая стоит.
В пятницу в Карабасове весь поселок накрылся, шашлычок одна компания
решила сгоношить, мигом занялось, а тут соседи подсуетились вовремя.
– Какие? – машинально спросила я, открывая калитку.
– А с правой стороны, – ответил милиционер,
выталкивая меня на дорогу, – вызвали пожарных.
Я постояла пару мгновений, решительно повернула
направо, дошла до глухих ворот, выкрашенных зеленой краской, и позвонила.
– Кто там? – прокряхтел домофон.
– Откройте, пожалуйста, я от соседей, от тех, что сгорели.
Калитка распахнулась. Я вошла в идеально ухоженный двор
и очутилась перед скамейкой, на которой сидела девушка лет двадцати, возле нее
возился в траве малыш.
– Добрый день, – улыбнулась я, – меня зовут Даша,
давно дружу с Литвинскими, вашими соседями, приехала вот, а тут такое! Не
знаете, как случилось несчастье?
Девушка тяжело вздохнула:
– Это я пожарных вызвала, так испугалась! Горело, словно там
не обычный дом, а бензохранилище! Наверное, до нашего особняка не дошло бы,
хотя кто его знает. Я вообще-то не хозяйка, а няня Кирюши, меня Настей
звать.
Я села около Насти на скамеечку.
– Вы молодец, такую беду предотвратили, жители поселка
должны вам подарок купить.
Настя засмеялась:
– Светлана Константиновна, Кирюшина мама, то же самое
сказала, пообещала духи сегодня привезти. Только благодарить следует Кирюшу, а
не меня. Он ночью раскапризничался, захныкал…
Настя подошла к ребенку, но тому, очевидно, приснился
кошмар, потому что он никак не желал успокаиваться. Няня взяла мальчика на
руки, поносила по комнате, потом подошла к окну, отдернула занавеску, хотела
сказать: «Смотри, Кирочка, все спят: и птички, и деревья», но не успела,
онемела от страха. Над соседним участком занималось зарево.
Сунув мальчика в кровать, Настя опрометью кинулась к
телефону.
– И во сколько же это случилось?
Девушка насупилась:
– Часа три пробило, максимум полчетвертого. Вот несчастное
место! Вы знаете его историю?
– Какую?
– Ну сначала у хозяина первая жена погибла, потом его самого
вторая супруга отравила, тут все об этом только и говорят. Приведешь Кирюшу на
детскую площадку, няньки лишь о Литвинских гудят. Как да чего. Народ болтает,
будто прежняя хозяйка, когда умирала, потребовала от мужа больше никогда не
жениться, он пообещал, да слова не сдержал. Вот и полыхнуло.
– Глупости!
– Но так говорят, – не сдалась Настя, – все как
один.
– Марта, жена Андрея Литвинского, умерла в горах, –
ответила я, – она погибла в лавине. Андрей в это время находился тут,
никаких обещаний Марта с него не брала, ерунда это! Лучше скажите, вы ничего
подозрительного не заметили?
– Нет, – пожала плечами Настя.
– Может, кто крался к дому Литвинских с канистрой в руках?
Настя подняла Кирюшу, отряхнула его и сказала:
– Я все время ребенком занята, случайно к окну подошла,
да и далеко дома стоят, вы на восемнадцатый участок сходите, к Мартиньяновым,
они ближе живут.
Я не поленилась воспользоваться ее советом и сбегала к
Мартиньяновым. У тех дома тоже была лишь няня, с жаром ответившая:
– А мы вообще все спали, нас пожарные разбудили,
загрохотали, заорали, вот дом и проснулся! Правда, что у них горничная насмерть
сгорела? Ой-ой, проклятье-то действует.
