Заметили! Отстрелялись очень точно, и после ракетного залпа мятежники за дувалами взвыли. Рота короткими перебежками достигла вражеских позиций. Трупов нет, только кровь и бинты. Враги ушли. За нашей спиной послышался лязг техники: танки и БМП вовремя пришли на помощь. Танкисты принялись расстреливать все подозрительное вокруг. Рота вытянулась в колонну и двинулась к посту под прикрытием танков.
Сергей оглянулся на уходящую технику и подбежал ко мне, громко крича из-за контузии.
— Надо отступать скорей, пока «духи» из кяризов не повылазили опять!
— Согласен, сажаем пехоту — на танки, и уходим!
Танками командовал новый комбат танкового батальона Ахматов.
— Романыч, привет, спасибо за помощь! — прокричал я, наклонившись к нему. — Надо сваливать быстрее, сейчас они очухаются и дадут жару.
Развернув пушки влево и ведя огонь на ходу, танки двинулись на прорыв. Пехота вцепилась в поручни, привязанные к башне шины и ящики, и стреляла во все стороны. Десять минут показались часом. Вот и пост — скорее под его защиту. С его позиций велся ураганный огонь по кишлаку и за канал, душманы отвечали тем же.
Все успокоилось через два часа, «духи» сделали свое черное дело и ушли, а артиллерия и авиация для профилактики отстреляла запланированный боезапас. Вскоре над постом установилась тишина. Не шумел никто. Технику заглушили, а бойцы приходили в себя от горячки боя. Бронежилет (Лонгинов) сидел за радиостанцией и переговаривался с комбатом.
— Офицеры, ко мне, бегом! — вдруг дико закричал Лонгинов.
— Что случилось? — спросил Острогин, который стал исполнять обязанности командира роты.
— Сейчас прилетят два «Ми-8» эвакуировать раненых. Срочно занять оборону за дувалами, открыть огонь по всему подозрительному. Обеспечить посадку вертолета. Будет два захода, у нас девять раненых, у танкистов — один, и на заставе — один. Всему личному составу выдвинуться из заставы в окопы на выносные посты. Вперед, выполнять приказ.
Вертолеты под нашим прикрытием увезли раненых, «духи» даже не стреляли в ответ на наш огонь. Может, ушли в кяризы? Артиллерия хорошо обработала «зеленку», а кому захочется с автоматом под снарядами бегать.
— Ну, вот мы опять без командира, — вздохнул Острогин.
— Ненадолго Вована хватило, — ответил я так же грустно. — Всего на один бой! Принимай командование, Серега!
— А почему я? Может, ты покомандуешь? Ты ведь зам. командира роты, — попытался свалить все на меня Острогин.
— Нет, я исполняю обязанности замполита батальона, да и ты — старший по званию, уже месяц как старший лейтенант!
— О, а старший по званию Недорозий, он у нас целый капитан!
— Ага, он капитан, но одной ногой уже в Забайкалье, а здесь присутствует только его тень, — сострил я.
— Какая тень? Вон стоит и улыбается, живой здоровый опытный десантник, капитан спецназа.
— Нет-нет, ребята, спасибо, командуйте сами, а то что-нибудь не так, и вовсе под трибунал попаду. Лучше я спокойно поеду домой в Забайкалье!
— О! А может, Ветишина сразу с поста заберем, и пусть он командует? — высказал новую идею Острогин.
— Серега! Ты чего дурака валяешь? Командуй, дел-то — выйти из «зеленки» и домой.
Наши разговоры услышал капитан Лонгинов.
— Вы что анархию устраиваете? Бардак какой-то в роте. Острогин! Вы тут ерундой не занимайтесь. Принимайте руководство, а в батальоне разберемся, кто из вас будет новым командиром роты!
— Ну, вот, Серега, ты на пути к командованию батальоном. Жду распоряжений!
— Вот мой первый приказ: перекур двадцать минут и обед! — изрек Острогин две мудрых фразы.
— Хороший приказ, — обрадовался я. — Умираю от голода.
Вот закончился год, тяжелый год. Первые потери при мне в роте, что-то будет дальше?.. Кончилось везение?..
А может, еще осталось чуть-чуть. В бога не верю, в черта-дьявола — тоже. Кого просить о поддержке? Инопланетян? Кто-нибудь, спаси меня и сохрани!
Глава 11. Верить и надеяться
Дверь в комнату почему-то была приоткрыта. От легкого пинка она распахнулась, и я зашел в «кубрик», бросил нагрудник на тумбочку и упал на кровать, свесив ноги. Закрыл глаза, хотелось выть. Кажется, удача кончилась, можно сказать, отвернулась от роты. Сколько было потерь за полгода в третьей роте, во второй, в минбатарее, в АГСе, в разведвзводе, в «обозе», в других батальонах. Все-таки «рыжий» был прав: ушел из роты и увел удачу. Вот теперь он в Союзе жизнью наслаждается, а мы тут будем кровью захлебываться. Упали две минометные мины — и скосило девять человек…
Что было дальше? Погрузив в вертушку всех раненых, рота сделала рывок к заставе и укрылась за ее высокими стенами. Броня ощетинилась пушками и пулеметами, и стреляли по всему подозрительному в соседнем кишлаке.
Время от времени танкисты стреляли за канал, но редко, экономили снаряды: предстояло еще к «бетонке» пробиваться. Авиация вела беспрерывную штурмовку «зеленки». Штурмовики пара за парой пикировали, нанося ракетно-бомбовые удары, штурмовиков меняли «крокодилы». Когда авиация улетела для загрузки, на «зеленку» навалилась артиллерия группировки. Фонтаны разрывов вырастали среди домов и садов один за другим. Над кишлаками висела сплошная пелена дыма и пыли вперемешку с туманом и моросящим дождем.
Острогин предложил зайти погреться к начальнику заставы. Голубев решил пострелять напоследок из тяжелого оружия по «зеленке». Это был его последний, вернее как принято говорить, крайний рейд. Пришла ему замена! Дома он будет начальником склада, эта должность его уже ожидает. Пулемет на себе носить больше никогда в жизни не придется…
— Хочу проститься с «духами», с солдатами поговорить, Лебедкова и Юревича потренировать, — пояснил Голубев. — Сержанты они молодые, толком еще ничего не умеют. Вся старая гвардия — Гудков, Погонов, Стрекалов, мои первые помощники — уходят следом за мной через месяц. Пойду постреляю, потренирую молодых сержантов!
— Давай, старый, учи уму-разуму, а мы на заставе погреемся! — Сергей похлопал одобрительно прапорщика по плечу.
Втроем вломились в комнату отдыха, где начальник заставы пил чай с минометчиками и командиром танковой роты.
— О, пехота пожаловала! — заулыбался лейтенант Барашков. — Замерзли?
— С вами замерзнешь! Минами забросают, а потом сочувствуют. Вот признайся, Барашков, по твоей наводке нас отбомбили? Ощущение было такое, что это били «Васильками». Случайно не наша минометная батарея по твоей наводке стреляла? Признавайся Андрей!
Дверь распахнулась, и в комнату вбежал командир минометной батареи белобрысый капитан Степушкин.
— Вот! На ловца и зверь бежит! Василий, это ты нас накрыл? Скажи честно!
— Да что вы заладили! Комбат, комполка, все болтаете, что попало. Мы вместе с начартом полка стреляли, он подтвердит.
