— Командир полка, привлечь к суду чести офицеров! Начальнику разведки, командиру роты и начальнику штаба полка взыскания объявлю позже.
Филатов встал и, вытирая обильный пот с высокого лба, попытался возразить:
— Зачем вы так грубо, товарищ полковник? Турецкий — отличный офицер, мы же его к званию Героя Советского Союза месяц назад представили!
— Наградной отозвать, обязательно отозвать, — выступил в роли хозяина новый командир дивизии Баринов. Он прибыл пару недель назад, и вся дивизия говорила: «Барин из Москвы приехал». Внешность соответствовала фамилии.
Полковник вынул из кармана расческу, причесал красивый седой пробор, одернул отутюженное до острых стрелок х/б и начал разнос хорошо поставленным голосом.
— Бардак, анархия. Это что тут за деревенщина собралась? Я куда попал, в зачуханный колхоз? Этого офицера я сгною, разжалую! Хам! Так разговаривать с заместителем командира дивизии! Одни лезут неизвестно куда и неизвестно за чем, другие грубят. Это армия или как? Я считаю: командование полка не владеет обстановкой, перехвалили полк. Турецкий — лучший офицер полка? Не смешите меня!
— Он с двумя солдатами батальон мародеров взял, — подал голос Коляда.
— Вы кто, товарищ майор?
— Начальник разведки полка.
— Боюсь, что бывший!
— Нет, только назначенный!
— Ошиблись, значит, поправим, еще не поздно. Армия — это дисциплина и порядок. Что за вид у роты? Одеты кто во что горазд! Какие-то в кроссовки, маскхалаты, в какие-то непонятные куртки. Банда! Ну ничего, исправим дела. Младшие офицеры — свободны!
Когда мы вышли, голос комдива загремел с новой силой. Спустя час Подорожник собрал офицеров батальона и начал разнос. Первому досталось на орехи вместо обещанной награды Пыжу.
— Взвод переодеть, привести в порядок, они у тебя словно шайка с большой дороги! Через два часа строевой смотр. Самому побриться, ты тоже ходишь как настоящий бандит!
Затем комбат повел глазами по нашим рядам и ткнул пальцем в меня, Афоню, Острогина, Бодунова и еще троих.
— Тельняшки — снять. Капитан Лонгинов, порвать эти лохмотья и сжечь. Мы не моряки, а пехотинцы, сколько можно с этим бороться? Кроссовки — изъять, бронежилеты — надеть. Ну, а ты, Ростовцев, маскхалатик-то сними. У меня уже поперек горла эта ваша партизанщина.
— Мне что голым ходить? Тельняшку, маскхалат, кроссовки выкинуть, и что прикажете в трусах и бронежилете остаться?
— Интересная мысль! Начальник штаба запиши очередной выговор, формулировку сам придумай.
Майор Степанков, только-только прибывший к нам с Урала, с готовностью взялся за блокнот и карандаш.
— Разойдись! — скомандовал комбат.
— Ростовцев, ко мне, — подозвал Артюхин. — Вернемся домой — сразу в отпуск. Ты мне надоел, езжай на курорт, нервишки подлечи. Зарываешься! Пора тебе отдохнуть.
— Товарищ капитан, вы меня в третий раз в отпуск отправляете. А как же путевка? Я на июнь взял в Кисловодск. А затем у меня по плану Черное море…
— Перебьешься без курорта, у комбата уже на тебя аллергия выработалась.
— В принципе, она у нас взаимная…
* * *
Турецкого увез хоронить в Союз Витя Кузьминский. Этим он спасся от суда чести. Когда вернулся, история с начпо забылась, и он вскоре благополучно заменился. Повезло парню, два года войны истекли.
Свою угрозу начпо выполнил, и наградной лист погибшего Героя вернули из Ташкента. Даже посмертно наградной на второй орден «Красной звезды» Турецкого не посылали, все размышляли и ждали разрешения. Лишь спустя два месяца, когда Севостьянов был в отпуске, удалось провести бумаги через штаб дивизии.
* * *
Вторые сутки мы стояли на пустыре, глотая пыль, раздуваемую ветрами. Командование что-то изобретает, но нас в свои планы не посвящает. А нам это возвращение в казармы и ни к чему. Руководители, очевидно, раздумывают, что делать дальше, вроде бы пора по домам, но что-то удерживает всю эту силищу в долине. Наверное, боятся докладывать в штаб армии об отсутствии результатов.
Я сидел в тени, отбрасываемой от БМП и, привалившись спиной к траку, нехотя ковырял в банке овощное ассорти. Красивое название не соответствовало содержанию. То, что наполняло банку, было очень невкусным, просто отвратительным и пало не аппетитно. Вначале, когда ввели этот новый паек — «горно-зимний» и «горно-летний» — мясной гуляш и овощи были действительно хороши, особенно после приевшейся перловки. Но спустя какое-то время, когда консервы перестали быть экспериментальными, они поступали вонючими и отвратительными, кислыми на вкус. Очевидно, картофель, морковь и капуста были третьесортные. Жулье! Но есть хочется, вот и жуем эту дрянь.
Вдруг где-то рядом негромкий взрыв, и спустя пять минут, мимо промчался взъерошенный ординарец командира полка.
К роте вскоре прибежал посыльный от комбата с приказом об экстренном построении. Грымов отдал распоряжения, и рота выстроилась в две шеренги вдоль позиций.
— Эдуард, что произошло, чего начальство суетится? — кивнул я в сторону бегущих вдоль машин Артюхина и Подорожника.
— А хрен их знает!
Рядом с комбатом мчался с пачкой бумаг заместитель начальника штаба, старший лейтенант Игорек Шведов. Игорек был командиром взвода АГС, но в Панджшере не повезло — оказался на пути нескольких осколков средней величины. Один из них, самый маленький, впился в голову, но мозг, к счастью, не задел. На лбу у Шведова остался глубокий шрам и скоба возле темечка, на память о войне. Полгода по госпиталям, отпускам, и какой-то идиот решил, что раз думать уже может и рука срослась, то он вновь годен к дальнейшей службе в Афганистане. Заколдованный круг! Сюда если попал — трудно вырваться из цепких лап системы, этого молоха войны… Место ЗНШ батальона только что освободилось. Должность капитанская, и Игорь с удовольствием ее занял, когда предложили. Все не тяжелый гранатомет на себе тягать.
Шведов вернулся к нашей первой роте раньше командира батальона, он сильно нервничал, отчего из-за последствий контузии, сразу начал заикаться.
— П-пров-верили л-людей? В-все в-в роте, н-на месте?
— У нас все, — ответил Грымов. — А в чем дело?
— Битников из разведвзвода прямо возле «салона» командира полка гранатой себя подорвал. Вроде бы сам подорвался, без посторонней помощи, а отчего и почему будем выяснять. Может, по неосторожности, может, специально. Слушайте и исполняйте приказ «кэпа»: запалы из гранат вывернуть, особенно находящиеся в «нагрудниках», и положить отдельно в другие карманы.
— Этак все запалы растеряются, — возмутился Федарович.
— А тебе что за печаль, один хрен, всю россыпь, что не взрываем на боевых, в полку уничтожаем. Живо выполнять поступивший приказ, а я пойду проверять остальные роты.
