– В автобус этого кабана! Сидоров, займись! – скомандовал старший группы, ткнув пальцем в Сашку. Потом пристально посмотрел на Денисова. – А это чмо засуньте обратно в машину, на заднее сиденье!.. Конев и ты, сядете с ним! Паша, за руль! Поехали… Не хера здесь цирк устраивать, бля…
Упирающегося телохранителя затащили в «рафик», а Максима втолкнули на заднее сиденье «БМВ» и крепко сжали с боков двое омоновцев в масках. Третий сел за руль. На крыше черного «Форда-Скорпио» появилась примагниченная мигалка, и он первым отъехал от пешеходной дорожки моста, возглавив колонну. Набирая скорость и прижимая к бордюру остальные автомобили, милицейский эскорт помчался к центру города. Спустя несколько томительных минут колонна остановилась перед скрытыми от постороннего глаза задними воротами Большого дома на Литейном проспекте, обители питерского правопорядка, где в одном здании почти мирно соседствовали и уживались милиция и ФСБ.
Денисову изменило самообладание. Он инстинктивно дернулся, за что немедленно получил чувствительный удар кулаком в ухо. Вскоре его, вялого и поникшего, выволокли из собственной машины, стоявшей посреди глухого двора, и, проведя по бесчисленным коридорам-лабиринтам внушительного здания, наконец втолкнули в пустую камеру с выходящим во двор маленьким и грязным зарешеченным окошком, сквозь которое в полумрак пробивался слабый пучок дневного света. Конечно, это даже отдаленно не напоминало номер люкс: обшарпанные стены; по закопченному потолку растекалось большое, бесформенное, похожее на спрута мокрое пятно; в углу – деревянные нары; у входа – ржавый умывальник и параша; в массивной металлической двери имелись окно-«кормушка» и «глазок»; позеленевший от времени медный кран протекал, и равномерное издевательское капанье воды, разбивающейся о жестянку раковины, в полной тишине камеры действовало на нервы хуже ударов парового молота.
Максим прислонился пылающим лбом к холодной стене и закрыл глаза. Сердце его стучало, как метроном.
«Вот тебе и миллионы!» – на удивление спокойно подумал Денисов, кисло улыбнувшись сам себе. – «Небо в алмазах… Будь оно трижды проклято!.. Вот тебе и купи всю прокуратуру с органами!»
Денисов просидел в камере весь день и всю ночь. За это время никто не побеспокоил его; даже пищу не приносили. Он прекрасно понимал, что такая долгая выдержка без предъявления каких-либо обвинений есть не что иное, как психологический прессинг, рассчитанный на слабость нервов «объекта разработки». Тем не менее он ничего не мог с собой поделать. Чувство одиночества и неопределенности оказалось таким острым, что хотелось в буквальном смысле слова завыть в голос и начать барабанить кулаками по железной двери. Но по прошествии суток ожидания ощущение собственной беспомощности и подавленности как-то совсем незаметно для самого Денисова сменилось звериной злобой. В чем бы его ни обвинили менты, он решил идти в полную «отрицаловку», держаться твердо и не вступать с «гражданами начальниками» ни в какие переговоры. На сегодняшний день у них нет и не может быть никаких фактов, уличающих компанию «Эверест» в мошенничестве. К тому же фирма зарегистрирована на Артема, а он числится в ней всего лишь наемным работником. Что бы ни сказал на допросах Ринге, основываясь на показаниях одного человека, не подкрепленных фактами, доказать ничего не удастся. Так же, как и удачно провернутую Денисовым махинацию с липовым трудоустройством лохов за границу. Что же касается расстрелянных бандой Бармаша кавказцев, то здесь с него вообще взятки гладки – не причастен ни с какой стороны!.. Но тогда за что его взяли, да еще с привлечением вооруженных до зубов омоновцев, словно он был кровавым маньяком, на совести которого с десяток зверски замученных первоклассниц?!
Денисов терялся в догадках…
Лишь под вечер следующего дня, когда нервное напряжение окончательно измотало его, в «глазке» появился чей-то внимательный «окуляр», щелкнул тяжелый замок, и дверь со скрипом распахнулась. Возле порога стояли два мента, оба старшие сержанты, один – с наручниками в руке, второй – с резиновой дубинкой. Первый был маленький и толстый, второй – высокий и худой, с давно не стриженными, рыжими от никотина усами. Ну прямо-таки персонажи знаменитого романа Сервантеса.
– Денисов, на выход! – рявкнул усатый, отходя в сторону. После сумрака камеры свет в коридоре больно резанул привыкшие к темноте глаза. – Стоять! Руки за спину, лицом к стене!
Денисов с демонстративной неприязнью выполнил приказание.
– Вперед, по коридору! – скомандовал усатый после того, как на руках Максима быстро защелкнулись «браслеты», и для пущей убедительности подтолкнул его дубинкой. – И попробуй только пикнуть без моего разрешения… – предостерег он.
И потянулись нескончаемые лестницы, переходы и коридоры, то с одной, то с другой стороны мелькали решетки и двери. Наконец, поднявшись на несколько этажей, Денисов оказался в просторном холле с красной ковровой дорожкой на паркетном полу и множеством тяжелых полированных дверей. Перед одной из них сержант скомандовал:
– Стой! Лицом к стене! – Затем, оставив Максима на попечение своего напарника, скрылся за дверью. Вышел оттуда с довольным лицом, снял с Денисова наручники, как заправский швейцар, открыл перед ним дверь и с улыбочкой сказал: – Можешь заходить.
Денисов оказался в просторном кабинете, своими размерами больше напоминающем конференц-зал. За огромным столом в форме буквы «Т», с расставленными по обе стороны стульями с мягкой коричневой обивкой, сидел представительного вида полковник лет пятидесяти или чуть старше в расстегнутом форменном кителе. Не отрываясь от лежащей перед ним раскрытой папки с документами, полковник небрежно кивнул Денисову в сторону ближайшего стула:
– Проходите, Максим Сергеевич, присаживайтесь. – Подняв глаза, полковник окинул «гостя» цепким взглядом.
Денисов пересек огромный кабинет и сел на указанное полковником место.
– Меня зовут Виктор Викторович Кирилленко, – властным жестом отодвинув в сторону папку, представился полковник. – А вы, если не ошибаюсь, фактический владелец компании «Эверест», так? – Кирилленко взглянул на Денисова из-под толстых очков в роговой оправе. – Вас, наверное, очень интересует, по какому вопросу я пригласил к себе такого занятого человека, как вы?
«Пригласил ты меня, сука!..» – мысленно выругался Максим. Однако промолчал.
– А как вы сами думаете, Максим Сергеевич? Зачем вы здесь? – снова задал полковник провокационный вопрос, и впервые на его невозмутимом лице промелькнуло подобие улыбки.
– Без понятия, – сухо обронил Денисов, совершенно машинально, не задумываясь, сжимая и разжимая кулаки. Полковник заметил эти нервные движения и вдруг сразу же, как по взмаху волшебной палочки, превратился из старшего офицера милиции в добродушного дядьку с колючими, однако, глазами. Он небрежно махнул рукой:
– Да не волнуйтесь вы так! Ничего страшного и непоправимого не произошло. Хотя, не скрою, разговор предстоит серьезный… Хотите кофе?!
«А почему нет?» – Денисов решил не отказываться, тем более что уже больше суток у него во рту маковой росинки не было.
