– А как вы узнали, что я не остановилась на перекрестке?
Патрульный хмыкнул:
– Так по рации ваш номер передали, подумали, водитель пьян
или скрыться хочет. Хотя это глупо…
– Пить?
– И пить тоже, и пытаться скрыться от наших сотрудников.
– Ну да?
– Конечно, номер записан, пробьем через компьютер и получим
адрес. Всегда лучше остановиться, а не усугублять свою вину бегством. Машины-то
все в ГИБДД зарегистрированы!
Внезапно меня осенило, я схватила постового за крагу.
– Все-все?
– Конечно.
– Любые?
– Естественно. Номерной знак есть – значит, на учете.
– Только личные?
– Чего?
– Регистрируют только частных автомобилевладельцев?
– Нет, служебный транспорт тоже.
– А «Скорую помощь»?
– И пожарные, и Мосгаз, и Мосводопровод, да в чем дело? –
удивился он.
Я чуть было не кинулась ему на шею, но удержалась и
пробормотала:
– Большое спасибо, дружок, ты мне страшно помог.
Юноша вернул мне документы:
– Проезжайте.
Чуть переваливаясь, он пошел к бело-синему «Форду». Я
плюхнулась на сиденье и закурила. Вот ведь как случается в жизни, на самые
сложные вопросы есть очень простые ответы. Значит, «Волга» зарегистрирована, на
нее имеется карточка с фамилией, именем и адресом владельца. Осталась сущая
ерунда – подобраться к нужной информации.
Я сунула окурок в пепельницу. Конечно, самое простое – это
обратиться к Дегтяреву. Полковник мигом узнает, сколько таких «Волг» осталось в
столице. Но Александр Михайлович ни за что не станет делать этого, более того,
он мигом насторожится и начнет задавать нелепые вопросы, пытаясь вызнать, зачем
мне список машин. Ох, нет, нужно действовать по-иному… Так и не придумав ничего
хорошего, я вернулась в Ложкино и налетела на Диму, мрачно разглядывавшего
огромные мешки.
– Здрассти, – сказал прораб.
– Привет, что там упаковано? Надеюсь, не парочка трупов?
Дима покраснел:
– Нет, конечно, мусор выносим.
В ту же секунду хлопнула входная дверь, появились двое
парней в спецовках, за ними вошел Снап. Наш ротвейлер очень любопытен, хотя эта
черта характера больше присуща кошкам. Но Фифина и Клеопатра большую часть
времени проводят в сладкой полудреме, а Снап никогда не упустит возможности
повертеться под ногами.
– Бери, Пашка, за дно, – велел один из парней.
Второй молча повиновался, рванул мешок вверх. Раздался
грохот, взметнулся столб пыли.
– Вот… – сказал рабочий, – разорвался, гад, теперь придется
собирать!
Я чихнула и пошла наверх. Зайка, затеявшая ремонт, чтобы
выжить из дома незваных гостей, благополучно отбыла в командировку, оставив нас
в полнейшем разгроме. Кстати, интересно, сколько времени продлится это
безобразие?
Я притормозила на лестнице и крикнула:
– Дима!
Прораб, собиравший вместе с рабочими мусор, выпрямился:
– Здрассти!
– Как долго продлится ремонт?
Парень беззвучно зашевелил губами:
– Ну… трудно сказать.
– Все-таки попробуй.
– Месяца три-четыре.
Я чуть не упала со ступенек.
– Почему так долго?
– Так мы по правилам все делаем! Штукатурка сохнет
шестьдесят дней.
– Сколько?!
– Иначе трещины пойдут, – пустился в объяснения Дима, – не
хочется халтуру гнать, вы торопитесь? Мы – нет. Тише едешь, дальше будешь.
Ага, от того места, к которому едешь. Терпеть три месяца
разгром, грязь и запах! Ну, Зайка, учудила. Кстати, на Генри и Генку ремонт не
произвел никакого эффекта. Мой бывший муженек целыми днями гоняет по городу и
появляется в Ложкине только ночью, а Генри ищет своего гуся и не замечает
ничего вокруг.
Я распахнула дверь своей спальни и ойкнула. В комнате словно
Мамай прошел. Конечно, я не страдаю излишней аккуратностью и частенько бросаю
вещи на кресло. Их потом аккуратно развешивает ворчащая Ирка, но я никогда не
выгребала все содержимое шкафа на пол, не отодвигала его от стены и не
стаскивала матрац с кровати. Внезапно меня охватил ужас. Неужели Зайка
договорилась о ремонте в моей спальне? Вещи вытряхнули, мебель приготовили к
выносу… Придется ночевать в каморке под лестницей!
Я выбежала на лестничную площадку и заорала:
– Дима!!!
Прораб поднял голову:
– Здрассти!
– Прекрати здороваться, – обозлилась я.
– Совсем? – оторопел парень. – Что же говорить при встрече?
– Лучше всего «до свидания», – прошипела я. – Ну-ка скажи,
зачем вы расшвыряли все в моей спальне? Да будет тебе известно, некрасиво
рыться в шкафах в отсутствие хозяйки.
Дима попятился:
– Мне бы и в голову такое не пришло.
– Тогда кто постарался?
– Понятия не имею.
Сообразив, что прораб тут ни при чем, я понеслась
разыскивать Ирку. Домработница преспокойно вкушала кофеек на кухне. Иногда я
жутко завидую ей, она невозмутима как танк, никогда не выходит из себя, на
любое замечание реагирует без всяких эмоций, не обижается и не торопится
выполнять работу.
Но на этот раз, когда я вполне нормальным тоном ее
окликнула, последовала совершенно неожиданная реакция. Домработница, сидевшая
спиной к двери, подскочила, уронила на колени чашечку с остатками «арабики» и
заорала:
– Чтоб тебя разорвало!
Я удивилась до крайности. Ирка никогда не грубит. Максимум,
на что она способна, это поджать губы и вздернуть брови. До сих пор никому из
домашних не удавалось вывести ее из себя. И вдруг такая реакция!
– Извини, пожалуйста, – растерянно пробормотала я, – не
хотела тебя напугать.
Ирка поставила на стол пустую чашку и вздохнула:
