На несколько секунд в кабинете начальника
УБНОНа повисла тишина.
— Погуляйте пока в коридоре, капитан, — задумчиво посмотрев на Дреева, неожиданно предложил Корнач. — Мы вас позовем, когда будет нужно...
Валерий встал со стула и, развернувшись, покинул кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— В чем дело, товарищ генерал? — недоуменно приподнял брови Трегубов, вытаскивая из пачки «Петра Первого» очередную сигарету и разминая ее пальцами.
— Я считаю, Михаил Юрьевич, что этого опера не стоит подводить под статью, — сказал Корнач, покачав головой. — Вы знаете, насколько я ценил Логинова, но... Дреев прав — Костя согласился на незаконное изъятие «дури» добровольно, и отнюдь не с целью личного обогащения, а для нашего общего дела. Вот уже год, как этот нигериец находится в разработке, но ни один из его подельников так и не рискнул дать против него показания.
— Понятно, жить всем хочется. И что вы предлагаете? — осторожно спросил подполковник, сжав потрескавшимися от ветра губами сигаретный фильтр.
— Этот парень невиновен в гибели Кости. Налицо действительно трагическая случайность... А у нас в системе и без того катастрофически мало таких идейных и проверенных людей, как Дреев, и губить молодому мужику и его семье жизнь только из-за того, что он незаконным способом решил помочь нашему общему делу, — это значит собственными руками сделать подарок нашим врагам, наркомафии.
— Но он убил человека!.. — попытался было возразить Трегубов, но категорический жест генерала заставил его замолчать на полуфразе.
— Таких, как этот... как его? — нахмурился, вспоминая фамилию убитого Дреевым наркобарыги, Корнач.
— Короленко. Кличка — Скат, — напомнил подполковник.
— Вот именно, — кивнул генерал, начав измерять кабинет шагами. — Если их всех приравнивать к людям только потому, что у них две руки, две ноги, туловище и голова, к тому же они имеют паспорт, в котором написано слово «гражданин», то тогда нам с вами, Михаил Юрьевич, лучше прямо сейчас снять погоны и написать рапорта об увольнении из органов. Я понятно изъясняюсь?
— Ну, в общем... — пробормотал подполковник, уже начиная понимать, куда клонит коллега из спецслужбы. — Только на кого мы спишем мертвяка?
— Разве это проблема, Михаил Юрьевич?! — не останавливаясь, пожал плечами генерал. — На того, на кого это сделать легче всего и кто на нас за это уже не обидится... Пусть земля ему будет пухом.
— Вы имеете в виду Логинова?
— Именно. Оружие капитана Дреева приобщить к делу, заменив на найденный у Логинова пистолет. Пусть на стволе обнаружатся отпечатки Кости. В результате мы получаем вполне достоверную картинку. Логинов, превысив служебные полномочия, в одиночку решил опустить двух наркобарыг, одного оглушил, второго уничтожил, прихватил с собой товар и — сделал ноги. Но оглушенный урод по кличке Гоблин продрал-таки глаза, выхватил пушку и всадил в спину капитана пулю. Потом забрал у него кокаин и скрылся.
— Звучит убедительно, — хмыкнул Трегубов, выпустив через нос две струи дыма и скривив губы. — Тогда такой вопрос — если, по изложенной вами версии, Гоблин забрал кокаин, как нам его оприходовать?
— Официально — никак. Но думаю, «кокс» нам еще пригодится... — Дойдя до дальнего окна, генерал развернулся и направился навстречу сидящему за столом в облаке сизого дыма подполковнику. — Я не хотел вас ставить в известность раньше времени, Михаил Юрьевич, но ребята из нашей конторы... как бы это поделикатней выразиться... несколько опередили ваше управление в области борьбы с наркоторговлей...
ДОКТОР БЛОХ
Однажды молодой и способный пластический хирург Евгений Блох уже сделал шаг, круто изменивший всю его дальнейшую жизнь. Прибыв на один день в Сочи, где отдыхал профессор Романов, он плеснул ему в минералку коктейль из дюжины составляющих.
В результате хозяин доходной частной клиники, одинокий увлеченный гений, склеил ласты от сердечного приступа прямо во время езды на автомобиле по горной дороге, что оказалось просто подарком судьбы. А ассистент Женя, как преемник и младший компаньон, стал полноправным хозяином раскрученной практики...
И — никакого криминала, все шито-крыто!
И вот сейчас, похоже, переменчивая фортуна снова давала Блоху шанс круто подняться. Огромные бабки в лице этого лохматого Бармалея буквально плыли в руки. Так почему он должен их упускать?!
Главное — это четкий, детальный план и финал, после которого отдавший баксы клиент не предъявит никаких претензий, а лучше — исчезнет навсегда!
— Сколько конкретно стоит нужное оборудование и какой срок потребуется вам на его покупку и подготовку к операции? — деловито спросил Ворон.
— Максимум — полтора месяца, — переведя дыхание, сбившееся от участившегося сердцебиения, пробормотал эскулап. — Мне достаточно сделать запрос по Интернету в Токио, получить согласие, перевести через банк двести семьдесят пять тысяч баксов, и японский криолазерный излучатель отправят на следующий день.
Блох, жадно затягиваясь дымом, уже и без того плотно окутавшим салон, чувствовал, что начинает потеть от нервного напряжения, и изо всех сил старался не выдать своего волнения.
— Несколько дней уйдет на то, чтобы просканировать каждый палец и с помощью компьютера создать новый рисунок с наименьшей площадью коррекции. Работа займет суперминимум неделю на каждый палец... Примерно недели две кожа будет заживать, принимая нормальный вид... Если результат окажется удовлетворительным, на обе руки уйдет примерно три с половиной месяца, считая с сегодняшнего дня... И по окончании этого срока, даст бог, вы не только навсегда избавитесь от старых, но и получите новые отпечатки пальцев. Такая схема...
Ворон задумался. На словах всегда получается гладко, а вот на деле...
Хотя, если разобраться, чем он рискует, кроме презренных бумажек с портретами Бенджамина Франклина? Ну, в худшем случае запорет этот скульптор подушечку мизинца на одной руке... От этого не умирают. Зато если получится — это будет равнозначно новому рождению. И никакого больше силиконового крема для рук.
Только бы у этого рискового лепилы получилось!..
Северов нахмурился и чуть заметно кивнул на тугую пачку денег, лежащую у лобового стекла:
— Это — аванс. Завтра в офис тебе доставят двести семьдесят пять тысяч зеленых... Оставшийся лимон, так и быть, получишь позже, тогда, когда я окончательно разберусь, что овчинка стоит выделки... Но запомни, Женя, — Ворон как бы невзначай положил руку на худосочное плечо хирурга, — с этой минуты мы с тобой скованы одной цепью. Усек?
— Я уже понял, — сглотнув подступивший к горлу горький комок, хрипло пробормотал врач. — Но предостережения лишние, поверьте. За гонорар, какой вы поставили... А если с вами надо будет связаться?
— «Если» не будет, — отрезал Ворон. — Делай свое дело, я сам объявлюсь... Тебя куда, обратно к «Астории»?
