В набирающий обороты бизнес вовлекались все новые и новые партнеры, поставки росли, и дело, окупив все ранее вложенные кланом миллионы, впервые стало приносить доход.
Дядя Сахид удовлетворенно потирал руки и во время их встречи в одном из самых дорогих ресторанов города, арендованном СП для проведения очередной халявной презентации для местной прирученной «знати», впервые назвал Карима сыном. А это дорогого стоило!..
Но разумеется, не все складывалось идеально гладко. Уже через год после провозглашения Россией независимости, одновременно со стремительным распространением по стране криминала стала поднимать голову оправившаяся от временного шока и почти бездействовавшая ранее в отношении жирующих крупных преступников российская милиция.
Появились новые подразделения, получившие название РУБОП и УБНОН, в распоряжении которых были группы самого непримиримого спецназа.
Именно одна такая группа и накрыла крупный склад товара, расположенный на территории охраняемой ничего не подозревающими морскими пехотинцами войсковой части в Усть-Луге.
Тогда СОБР, под командованием некоего майора Северова, разом конфисковал всю партию на днях прибывшего в Питер наркотика и нанес бизнесу серьезный ущерб.
А за первым провалом последовали второй, третий...
Клан, почти целиком доверив реализацию группировке Пегаса, терял до четверти всех поступлений, неся огромные убытки.
Долго так продолжаться не могло...
На очередном сходе боссов, прошедшем в Швейцарии, было принято решение потеснить русскую мафию и взять под себя всю сеть распространения кокаина, начиная от оптовых поставок и заканчивая мелкими дилерами, покупающими по одной-две упаковки и затем самостоятельно фасующими товар на дозы и поставляющими его заключительному звену — клубным и уличным торговцам.
Одновременно с этим было решено любыми силами подчинить себе высшее руководство питерского УБНОНа, не считаясь ни с какими средствами, сделав все возможное, чтобы «свой» человек продержался на должности как можно дольше.
Лерой, не смеющий противиться решению боссов клана и втрое увеличивший количество боевиков, ждал неизбежной войны, полагая, что влиятельная группировка Пегаса ни за что просто так не откажется от сверхприбыли со сбыта «дури», но, как выяснилось, ошибся.
Неожиданно Пегас и трое его ближайших братков погибли при загадочных обстоятельствах, взлетев на воздух вместе с яхтой, недалеко от Лисьего Носа.
Руководство группировкой сгинувшего пахана взял на себя дерзкий, решительный, но не слишком умный и дальновидный бандит по кличке Бизон, с которым удалось быстро договориться. За десять процентов от прибыли он согласился без кровавых разборок отдать под «крышу» Лероя всю сеть распространителей среднего и низшего звена.
То была большая, решающая победа, открывающая прямую дорогу к реальной власти над городом, ибо с этой минуты сумма общего дохода увеличивалась, как минимум, втрое!
От кого теперь можно было ждать неприятностей, так это лишь от конкурентов из таджикского клана, специализирующихся на афганском героине, — там держал банк авторитет, имеющий прозвище Фарид, а также от импортера «экстази», «торнадо» и прочей модной среди тинейджеров психотропной дряни — дельца по кличке Лимон, по некоторым сведениям работающего под покровительством известного вора в законе...
Сходняк, однако, позволил уладить и эту проблему.
Что касается ментов, здесь тоже было схвачено. После не очень сложной психологической обработки с применением угроз, шантажа и подкупа глава городского УБНОНа был сломлен.
Отныне мусору запрещалось трогать всех торговцев кокаином рангом выше мелкого оптовика, а показушные операции УБНОНа по «задержанию и дальнейшему пресечению...» обговаривались заранее, в приватном порядке.
А когда в один прекрасный промозглый вечер по старой бандитской традиции, гласящей, что крутые долго не живут, гикнулся, получив пулю в башку, и громила Бизон, работать стало совсем хорошо. Фортуна давала клану реальный шанс полностью избавиться от регулярного отстегивания в воровской общак, чем Лерой и воспользовался, призвав на помощь купленного подполковника, имеющего тесные контакты с РУБОПом.
Сунувшимся было за долей браткам сначала забили стрелку, а там в дело вмешался грозный ОМОН, даже не подозревающий, что стал инструментом в большой игре криминально-коррумпированных небожителей...
Среди питерской братвы, не без старания людей Нигерийца, пошел упорный слух, что вся торговля «дурью» находится под прикрытием спецслужб. Связываться с госбезопасностью, под «крышу» которой все активней перебегал уставший от наездов беспредельщиков крупный бизнес, было чревато самыми печальными последствиями. Так что желающих рискнуть здоровьем и свободой в обмен на долю больше не находилось.
Лерой полагал, что отныне единственная проблема могла возникнуть лишь со стороны некоего грозного конкурента «по цеху», решившего устроить передел сфер влияния и прибрать к рукам налаженный и суперприбыльный бизнес. По более чем тридцатилетнему опыту родного клана Нигериец знал — рано или поздно это должно произойти, с вероятностью один к одному.
Но до недавнего времени все было на удивление тихо. Деньги текли бурной рекой, несмотря на резкое падение цен после валютного кризиса, и ни у одного из «коллег» не возникало вроде бы желания попробовать урвать у Карима столь лакомый кусок, как огромный кокаиновый рынок вечно холодного и сырого Санкт-Петербурга с его пятью миллионами жителей и десятками тысяч законченных рабов «белой дорожки».
И только в последние года полтора Нигерийца стали тревожить некие залетные авантюристы, устроившие даже несколько налетов на его клуб и кортеж.
Но наглецов на месте отстреливала высокопрофессиональная охрана Карима Лероя...
Лохматый наводчик
Налет получился на славу!
Когда Чахлый, Бита и Доцент, предварительно натянув на головы по черному капроновому чулку, ворвались в полупустое помещение скромного областного отделения Сбербанка и с грозными криками решительно направили стволы автоматов на двух сидящих за стеклянной перегородкой кассирш и нескольких стоящих в очереди к окошку клиентов, те, наученные суровыми реалиями последних десяти лет, как водится — испуганно завизжав вначале, тут же превратились в покорное стадо баранов с поднятыми руками.
— Если вздумаешь нажать на кнопку, мымра рыжая, замочу на месте! Век воли не видать! — глухо прорычал Чахлый, направляя ствол «АКСУ» в лицо перепуганной и смертельно побледневшей кассирши, а другой рукой перебрасывая через стекло спортивную сумку. — Эй, ты, лошара! Клади сюда бабки! Все, что есть! Если будешь умницей, может, и поживешь еще! — обратился ко второй сотруднице сбербанка, оплывшей жиром тетке с рябой рожей закоренелой склочницы из коммуналки, главарь Пионеров.
Та, громко икнув, без лишних слов открыла спрятанный за перегородкой сейф и принялась торопливо запихивать в сумку только что полученную из Санкт-Петербурга рублевую наличность.
