— Для того чтобы стать самым лучшим и завоевать реальный авторитет, совсем не обязательно мочить каждого встречного, — сказал толстяк, выпустив перед собой струю разбившегося о стекло невесомого дыма. — Возможно, такая тактика оправданна в самом начале, но, если и в дальнейшем переть напролом, как тупой бульдозер, не разбирая дороги, рано или поздно обязательно упрешься лбом в шершавую стенку! Или «упрут», что гораздо вероятней... Убежать от пули в затылок или лобешник еще никому и никогда не удавалось... Чтобы стать авторитетом, при одном упоминании имени которого конкуренты и враги поджимают хвосты и если не гадят под себя, то, по крайней мере, обламываются, нужно иметь не только мускулы и беспредельную наглость, но и интеллект! А у тебя, Родион, уж извини, с этим явные проблемы...
— И что ты конкретно предлагаешь? Поступить на курсы доцентов-очкариков? — осторожно кинул пробный камень Чахлый.
Ему показалось, что он уловил, куда именно клонит законник, но боялся ошибиться — столь невероятной ему казалась сама мысль об этом, далеко не самом плохом, варианте дальнейшего боевого пути его группировки...
МАЙОР ЛИСИЦЫН
Толик не прощаясь вышел из лаборатории в коридор и направился к дверям, на ходу доставая мобильный телефон.
Нажав на кнопку, отыскал номер майора Лисицына из Управления собственной безопасности МВД, парни которого около полугода назад едва не отправили их с Валерой в ментовскую зону, в Нижний Тагил, по подозрению в присвоении трех тысяч рублей, найденных при обыске задержанного с облавой на Невском торговца «травой»...
Вспоминая об этом рядовом в общем-то эпизоде их собачьей работы, в памяти Бакулы всплыли толстые пачки баксов, найденные им и капитаном недавно в тайнике вышибалы Чака, вместе с фотоснимками.
Уголки потрескавшихся от мороза губ опера непроизвольно растянулись. Можно подумать, другие менты, начиная от сержантов-пэпээсников и заканчивая «убойщиками», поступают или когда-нибудь раньше поступали иначе!.. Мертвым и пьяницам, как известно, деньги не нужны, а государство... Неужели оно вправду думает, что достаточно платит своим ментам за службу и те не используют любую, кроме взяток, возможность пополнить семейный бюджет вне кассы управления?!
Трубку сняли после первого же гудка, и старлей сразу узнал высокий голос Лисицына.
— Слушаю вас, — растягивая слова, пробормотал майор из ментовской «контрразведки».
— Привет, это Бакула, УБНОН, — сказал опер, выходя на улицу и садясь в поджидающий напротив входа «жигуленок». — У тебя есть минутка, пересечься?
— Это срочно? — не задавая лишних вопросов, уточнил Лисицын. По тону, которым разговаривал едва не посаженный им опер, он сразу понял, что речь идет о серьезном деле. — Тогда подъезжай прямо ко мне, я подожду...
— Давай лучше встретимся снаружи, у сквера, — зажимая трубку плечом и выруливая на проезжую часть, предложил Толик. — Я буду ждать в красной «шестерке». Через полчаса.
— Договорились, — подытожил минутный диалог Лисицын и повесил трубку.
— Ну, сволочь, держись! — гоня авто по проспекту, прошептал Бакула, перед глазами которого стояла скуластая, кучерявая физиономия подполковника Трегубова. — Я тебе покажу, как людей убивать!.. Ты у меня за Валерку кровавыми соплями харкать будешь!
Припарковав машину у засыпанного кучей грязного снега ограждения, напротив расположенного недалеко от центра двухэтажного логова «чистильщиков», презираемых большинством простых ментов, опер взглянул на часы. Не успел он отвести взгляд от циферблата, как справа щелкнула открываемая дверь и на сиденье, вместе с клубами морозного воздуха, с зажатой между зубов сигаретой свалился майор.
— Задерживаешься, — буркнул он, давя в переполненной пепельнице хабарик. — В чем проблема?
— Про сегодняшнюю бойню на Литейном слышал? — Бакула повернул лицо к благоухающему дорогим одеколоном Лисицыну.
Тот неопределенно пожал плечами и скривил рот.
— Ну... краем уха, — нахмурил майор кудлатые брови. — Ближе к телу, парень, у меня всего пять минут. И никаких микрофонов в пуговицах.
— Трегубов давно и с успехом пашет на черномазого, — протягивая фотографию, только что снятую им в фотоателье с негатива, тоном палача сообщил Толик. — Это мы нашли при обыске, в тайнике, на хате у наркобарыги. Не знаю, как она к нему попала, но монтажом здесь и не пахнет, у меня есть сам кадр... Утром мы провернули операцию, находясь в полной уверенности, что парни из группы поддержки подложили в тачку Нигерийца килограммовую упаковку с кокаином, которую мы добыли оперативными методами, неофициально. Но после экспертизы выяснилось, что за то время, пока кока была в руках у Трегубова, она сказочным образом превратилась в борную кислоту... Валерка об этом узнал и решил взять за горло нашего командира, сунув ему в нос прямо в кабинете точно такую же фотку, где он едва не целуется с загорелым хозяином пляжа... А тот угостил его чем-то тяжелым по кумполу, вырубив на минуту, и со знанием дела инсценировал вооруженную разборку, с якобы самозащитой от пьяного продажного опера. Я только что из морга, экспертиза показывает след от удара на голове, но на лепилу давят сверху, заставляя отметить только пулевые ранения...
— Интересное кино. — Нахмурившись еще больше, Лисицын долго разглядывал снимок, после чего, переглянувшись с Толиком и получив молчаливое согласие, расстегнул «молнию» на куртке и спрятал фото во внутренний карман пиджака. — Это все?
— Доказать подмену нельзя, порошок был «левым» и официально его экспертиза не производилась. Если не считать пробы Валеры Дреева «снежка» на зуб... Теперь против Лероя у нас остался только одинокий свидетель, но для того, чтобы продолжать держать ниггера закрытым до суда, этого мало. Скоро стараниями адвокатов он будет на свободе, если уже не вышел, и за жизнь свидетеля я не дам и гроша... Но главное в другом, — скрипнул зубами Бакула. — Трегубов убил моего коллегу, друга, и должен за это ответить!..
— Хочешь дать делу официальный ход? — уточнил Лисицын. — Если наверху твоего шефа прикрывают, можешь попасть в жернова и поломать косточки... Мне-то ничего не грозит, и я могу на основании твоих показаний и результатов экспертизы завести дело, только тогда придется честно рассказать и про левый кокаин, и про снимки с негативами, ну и, разумеется, отпустить негра на все четыре стороны.
— Значит, будем работать по закону, — сухо сказал Толик. — Я готов. Черномазой обезьяной займутся «старшие», у них есть свой интерес. А эта тварь Трегубов должен нюхать парашу, и я добьюсь, чтобы он был к ней поближе, чего бы мне это ни стоило!
— Ну-ну... Давай вот что... Сейчас я срочно уезжаю в Лодейное Поле, вернусь только поздно ночью, — задумчиво почесав мясистый нос, произнес майор. — А завтра с утра, часикам к восьми, загляни прямо ко мне в резиденцию, и там расставим все точки.
— Давай, — кивнул Бакула, включая дующий из жалюзи на торпеде горячий воздух на полную мощность и протирая начинающее потеть стекло.
