После чего Кристина коснулась своими теплыми губами моей небритой щеки и тут же исчезла.
Наконец-то на четвертом десятке жизни произошло то, что принято называть настоящим счастьем. Прекрасная Кристина. Диковинный континент с самыми экзотическими в мире животными. И как все просто произошло… А я — то дурак!…
Проходя мимо больничного корпуса, я снова решил поправить боковое зеркало, диапазон которого так нечаянно расширил.
Это зеркало — стало настоящим героем дня. Я сразу увидел в его стекле две фигуры в черных кожаных куртках и таких же черных джинсах. Разумеется, на них были полумаски.
Было уже достаточно темно, и киллеры надеялись подобраться ко мне незамеченными.
Времени для контрдействий больше не оставалось; и тут мне в башку пришло неожиданное решение. Я не бросился ничком на пожухлую траву и не стал кататься по земле, стреляя на ходу.
Передо мной было зеркало «рено».
Я неожиданно и резко лег навзничь, корректируя свою стрельбу по отражениям киллеров в зеркальном стекле; отработал всю обойму через свою голову, даже не оборачиваясь.
Оставив последний патрон (на всякий случай), я осторожно перевернулся, так же осторожно поднялся…
Оба тела были недвижны. Впрочем, нет — одно шевелилось.
Я подошел к нему и сразу узнал его, хотя «церберовский» охранник был на этот раз без униформы.
Я почему-то никак не мог запомнить его имя — он мне запомнился только тем, что все время ошивался возле Кристины.
— Это все она, тварь, устроила… — прохрипел охранник. — Кристина — племянница Большого Босса… Босс мне приказал все обделать самолично. Но сучка эта навязалась, устроила тут показательную пальбу.
— Ну, с Боссом все ясно. А Кристине-то это зачем?
— Ревновала она тебя к какой-то Лике…
Это были последние слова издавшего предсмертный хрип охранника.
Да, выходит и утконосая Австралия оказалась обыкновенной подсадной уткой. А я — то губищи раскатал!…
Все кончено. Раскатовские молодчики не дадут мне житья. Неужели и впрямь придется сматываться в Канаду?
— Прощай, прекрасная Кристина! Прощай, диковинная сумчатая Австралия! Прощайте, русские березки… Прощай, и охрана — а жаль, любил я это дело.
Стоп! А как же моя неизбывная любовь к Лике? Может, еще не поздно все поправить? А как же этот гребаный генерал Раскатов? Этот мерзавец явно зажился на этом свете.
Нет, все-таки, видимо, рано мне делать ноги из Питера…
