— Понял, выполняю. — Я кивнул, проводил Персикова взглядом, отпер ключом входную дверь и прошёл в свою комнату, одновременно обнаружив сорванную нитку в правом верхнем углу двери. У меня, несомненно, побывали гости.
Только те ли это гости, которых я ждал? Для осуществления контроля над комнатой начальника охраны, тем более пустой, не обязательно входить внутрь. Вполне достаточно дежурному оператору на центральном пульте слежения включить изображение на мониторе, передаваемое встроенной над дверью с внутренней стороны вращающейся камерой. Исключение составлял лишь бункер. В остальном же девяносто четыре процента помещений контролировались таким же образом, и мои апартаменты не были исключением. Но на практике возможность слежения за комнатами руководящего состава не использовалась. По крайней мере, открыто.
Но я, безусловно, ждал гостей. Ими должны были быть техники, подключающие к моему видеомагнитофону троекратно запутанный в схеме кабель, ведущий от камеры в одной из комнат бункера непосредственно к моему портативному, с восьмимиллиметровой пленкой аппарату и никуда больше, в том числе и на центральный пульт. И если всё получилось так, как я задумал, то он должен быть на месте… Ну, стукачи, берегитесь! Я нагнулся, внимательно осмотрел заднюю сторону телевизора, но не нашел там ничего нового. Та же картина предстала моему взгляду и при осмотре видеомагнитофона. И лишь «пройдя по кабелю», я обнаружил подсоединенные к нему возле самой двери, под плинтусами, ярко-красные проводки. Техники не стали городить огород, зная о наличии в каждом приличном телевизоре — а у меня в комнате стоял четырнадцатидюймовый «Сони» — тюнера входящих программ. Через один кабель можно без проблем смотреть несколько сотен программ. Главное — правильно подключить. В мастерстве работавших на базе техников я не сомневался. Тем более что у них никогда не вызовет подозрений прямой кабель, ведущий в комнату начальника охраны, а не к центральному пульту, как делалось обычно. Как раз то, что мне и нужно!
Я быстро переоделся в чёрную робу и направился в помещение центрального пульта видеонаблюдения. Там дежурил хорошо мне знакомый боевик Валентин, в пору своей молодости успевший получить радиотехническое образование. Открыв дверь, я увидел, что он смотрит голливудский боевик по одному из главных мониторов. Остальные, тоже подключенные, показывали привычную картину нескольких, самых важных и требующих, согласно инструкции внутренней службы охраны, постоянного контроля помещений. Здесь были две «картинки» туннеля, оружейный склад, склад «особых грузов», три помещения лаборатории психотропных разработок, несколько основных коридоров и запасной, расположенный на самом верхнем уровне базы, выход из этого подземного монстра. Остальные несколько десятков камер тоже работали двадцать четыре часа в сутки, но не были постоянно подключены к мониторам на центральном пульте, они, по мере либо необходимости, либо согласно графику планового включения, выбирались самим дежурным. К таким камерам относилась и та, что была установлена в моей комнате. Но не она сейчас интересовала меня.
— Привет, мужик, — сказал я, подходя к Валентину.
Он поспешно выключил американский боевик и вернул на экран монитора изображение одного из помещений, должное быть постоянно воспроизведенным. Он знал, что нарушил распорядок несения службы и сейчас, глядя на появившегося рядом и изловившего его с поличным начальника охраны, ждал неминуемого наказания. Я же выдержал многозначительную паузу, посмотрел на Валентина, затем перевел взгляд на монитор, затем — снова взглянул на дежурного и неодобрительно скривил губы.
На лице Валентина без труда читалось смятение. Дело в том, что в зависимости от тяжести проступка любой из боевиков, за исключением разве что меня, мог быть наказан либо денежным штрафом, либо — карцером. А так как дежурство на пульте видеонаблюдения считалось одним из самых ответственных, то Валентину, вздумай я на него капнуть, грозило и то и другое. Он с таким ужасом смотрел на меня, что не знай я его как облупленного, никогда бы не поверил, что передо мной один из самых отъявленных головорезов во всем подразделении охраны. Он, несомненно, в душе уже смирился с неминуемой потерей двадцати пяти процентов месячного содержания и двумя сутками в сыром и темном карцере на одной воде. Но я решил, что наживать сейчас лишнего врага мне вовсе ни к чему.
— Ладно, расслабься. — Я небрежно махнул рукой и, услышав вздох облегчения, сел рядом на свободный стул. — Из того, что я предложил боссу перед отпуском, все установили?
— До последнего винтика, — с готовностью кивнул боевик и пробежался пальцами по клавиатуре рабочего компьютера.
Он нашёл нужный файл, и через несколько секунд на экране нарисовалась вся схема, в точности совпадающая с набросанной мною на бумаге тридцать дней назад. Камера в одной из комнат нижнего уровня была подключена, кабель от нее вел прямо в комнату начальника охраны. Это была первая и единственная камера во всех помещениях бункера. Я сильно рисковал, внося ее в план модернизации, но, как и. думал, Персиков, не вникая, просто отдал техникам мое «произведение» и дал приказ выполнить все предписанные мною работы. А на следующий день после моего отъезда — я именно на это и ставил — он на несколько дней покинул базу. Когда же Владимир Адольфович вернулся, мой сменщик, в тандеме с главным техником, доложили ему об исполнении. Установить камеру даже в одном из помещений бункера сложности не представляло. Главному технику было достаточно предъявить в секретный отдел, ведающий электронными кодами всех дверей на базе, подписанный боссом план, и секретчик незамедлительно впустил техников в запрещенное для доступа посторонних помещение и разрешил провести там установку дополнительного оборудования. Точно так же он впустил их и в мою комнату. Все произошло в точности до запятой.
Я не стал надолго задерживаться у центрального пульта наблюдения, решил посетить место недавнего пожара и медицинский пункт, где сейчас пребывал на грани жизни и смерти убийца-инструктор Король. Как я выяснил уже через пять минут, от огня были приведены в полную негодность две жилые и одна учебная комнаты, где киллеры из первой колонны проходили курс теоретического обучения премудростям ликвидации. Там я застал двух мастеров-строителей, уже принявшихся приводить в порядок выгоревшие до черноты помещения. Оба они были мне знакомы, так как являлись штатными строительными работниками, осуществлявшими текущий ремонт и поддержание в надлежащем внешнем виде помещений базы. Они-то и поведали мне истинную причину происшедшего.
Вчера после обеда двое наемных убийц — основной и дублер — вернулись из Москвы, где без сучка и задоринки отправили на тот свет одного крупного чиновника Министерства обороны, никак не желавшего быть сговорчивым и дружить со «структурой». Фотографию «мишени» ликвидаторы получили непосредственно перед выполнением задания, и один из киллеров с удивлением узнал на предъявленной ему фотографии отца своего лучшего друга. Оказалось, они были знакомы с детства, и киллер очень хорошо относился к нему, несмотря на то что последние несколько лет они не встречались — сын этого военного, друг киллера, погиб во время межнациональной резни в Карабахе.
Отец друга через некоторое время получил очередное офицерское звание, повышение по службе и пропал из поля видимости, а приятель сына из спортсмена-стрелка, призера мировых соревнований по стендовой стрельбе, превратился в одного из двадцати пяти «профессионалов смерти», постоянно дислоцирующихся на базе и совершающих вояжи по разным городам не только России и ближайших республик, но и в более далёкие экзотические страны. Например, в Таиланд, где совсем недавно он ликвидировал некоего иностранного посла, каким-то образом мешающего осуществлению крупных коммерческих проектов «структуры» в восточно-азиатском регионе.
