Спустя минуту наш капитал значительно вырос, а остальные деньги пришлось брать мне, так как Серёга и без этого походил на ходячий банк.
– Вот мой номер телефона, – взмокший от напряжения ювелир что-то быстро чирканул на листке бумаги и протянул мне. – Позвоните через два дня, я встречусь с людьми, поговорю, и, скорее всего, мы решим вашу проблему. Всего хорошего…
Сергей загасил в стоящем на столе блюдце сигарету, мы по очереди пожали сухую и жилистую руку старика, попрощались и вышли из кабинета.
– Ну, как дела? – поинтересовался лениво читающий газету Соломон, когда мы появились в дверном проёме. – Решили вопрос, ребята?
– Да, вроде того, – пожал я плечами. – Мы ещё заглянем к вам на днях. До свидания.
Когда прохладный ветер наконец коснулся моего лица, я почувствовал себя так, словно разгрузил вагон угля.
Глава двадцать первая
Первые дивиденды
Впервые в жизни держа в руках такие деньги, мы с Сергеем просто ошалели от свалившегося на нас счастья, особенно если вспомнить, что в самое ближайшее время наш капитал мог увеличиться в энное число раз.
Походы по магазинам с утра до вечера – вот каким было наше основное занятие. В течение сорока восьми часов Хаммер умудрился приобрести столько всяких вещей, что голова шла кругом.
В снятой им квартире на Большой Монетной появился телевизор «Сони» с экраном семьдесят два сантиметра, что для девяносто третьего года считалось крутостью просто неимоверной.
Все трое – я, Павлов и его красавица Ирочка – полностью сменили гардероб, включая даже шнурки на ботинках.
Невеста моего приятеля сверкала, как один сплошной бриллиант. Впрочем, и на нас с Хаммером теперь обращали внимание не только из-за широких плеч и квадратных подбородков – мы меньше всего походили на уволившихся с государевой службы только полгода назад дембелей. Скорее – на скороспелых мафиозных дельцов.
Что касается машины, то её Павлов собирался купить сразу же, как только завершится грандиозная сделка при посредничестве старика из мастерской «Агат».
Мы планировали начать организацию серьёзного бизнеса, а какие же бизнесмены без машины? На данный момент последняя модель «Жигулей» казалась нам самым престижным и доступным видом четырехколесной роскоши.
Правда, теперь, на заре «либеральных реформ», уже сверкали своими перламутровыми и прочими моментально бросающимися в глаза боками иномарки. Среди них даже попадались так обожаемые Хаммером серебристые «мерседесы».
Но мы и подумать не смели о приобретении по совершенно космической цене такого средства передвижения. Самое меньшее, что могло нас ждать на следующий же день после покупки иностранного «тазика», – его отсутствие на том месте, где он был оставлен. В худшем случае одного из нас спустя несколько месяцев нашли бы в загородном карьере.
Поэтому, как Серёга ни переживал из-за «чудовищной несправедливости», выбор был остановлен на отечественной «девятке». Правда, Павлов пообещал навернуть её всеми мыслимыми и немыслимыми прибамбасами и причиндалами.
Мне же не было смысла обзаводиться персональными колёсами, так как я все ещё жил на квартире у друга, да и передвигались мы во всех направлениях исключительно вместе. Поэтому я ограничил свои покупки одеждой, швейцарскими часами, фотоаппаратом «Нэк» и отправил по почте посылку с подарками домой.
Оставшиеся деньги сложил в коробку из-под электробритвы и стал совершенно серьёзно подумывать, куда я буду класть те несколько пухлых пачек, которые в самом скором времени перейдут в мою собственность.
Мы позвонили в мастерскую, и старик сообщил, что завтра в половине двенадцатого нас будут ждать «заинтересованные предложением» люди.
Хаммер пребывал в прекрасном расположении духа, постоянно шутил, и с его мужественного лица ни на секунду не слезала благодушная улыбка.
– Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой – он трудный самый! – напевал он себе под нос.
Вечером, накануне посещения «Агата», мы втроём забурили в ресторан гостиницы «Прибалтийская». Ели лангусты в белом вине, блины с икрой, пили медовый сбитень и сок гуавы и чувствовали себя никак не меньше чем послами иностранной державы на приёме у императора Петра Алексеевича.
Глава двадцать вторая
Гешефт
Подъезжая к мастерской, мы ещё издали заметили припаркованные возле входных дверей две чёрные «Волги».
– На машинах очень интересные номера… – заметил я как бы между прочим.
– Вижу, – кивнул Хаммер. – Это машины из автобазы мэрии.
– А это значит… – Я пристально посмотрел на Сергея.
– Только то, что именно у таких людей могут водиться необходимые для покупки большой партии товара деньги. И только они, проворачивая подобные делишки, могут чувствовать себя совершенно безнаказанными, даже не стесняются служебных автомобилей!
– Возможно, ты прав, – бросил я, когда нанятый нами частник остановился в десяти метрах от входа в «Агат». – Но вполне возможно, что и нет. Тогда мы с тобой влипли по самые гланды, старик.
– Бог не выдаст, свинья не съест, – отозвался Павлов, протягивая водителю деньги и выпрыгивая из видавшего ещё первую мировую «Москвича».
Спустя минуту мы уже нырнули в мастерскую, где нас опять встретил дядюшка Соломон, при взгляде на двух молодых людей в модном прикиде растянувший свои пухлые бескровные губы в тонкую линию.
– А-а, ребята! Вы прямо как банкиры, приятно смотреть! – захлопотал ювелир и жестом указал на уже знакомую нам дверь. – Проходите, вас ждут, – и он сразу уткнулся в неизменную газету.
Я прошёл вслед за Хаммером во внутренние помещения и остановился за его спиной возле кабинета владельца мастерской.
Доносившиеся из-за двери голоса тотчас смолкли, были слышны лишь бормочущее что-то себе под нос радио и приглушённый шум автомобильного потока на Каменноостровском проспекте.
– Пошли? – практически одними губами шевельнул Сергей и толкнул выкрашенную белой краской дверь.
В полумрак коридора ворвался сквозь дверной проем поток яркого дневного света.
Мы зашли в кабинет и остановились, внимательно разглядывая присутствующих.
Они в свою очередь не сводили с нас глаз. Их было четверо, если не считать старика ювелира, с очевидной, но непонятной для нас нервозностью ёрзающего на обтянутом кожей старом дубовом стуле.
– Добрый день, молодые люди! – нарочито любезно поздоровался хозяин мастерской. – Проходите, присаживайтесь.
Я опустился на жёсткий деревянный стул и стал разглядывать приехавших в двух мэрских «Волгах» покупателей. Примерно тем же самым занимался и Павлов, старательно и неторопливо раскуривая сигарету.
