Я тоже вышел размяться, поболтаться по лайнеру.
И тут во мне возникло некое томление. Вспомнилась даже не Маша, которую я никогда и не забывал, а Оксана. Захотелось оттянуться действительно по полной программе. Проще говоря, захотелось женского общества.
Я стал попристальнее приглядываться к противоположному полу. Удобнее всего это оказалось делать в ресторане за ужином.
Привлекательных телок самого разного калибра я заметил немало. Но всерьёз моё внимание привлекла только одна.
Глава тринадцатая
Чулпан
Эта молодая девица восточного типа выделялась и своим поведением, и одеянием.
Она совсем не смотрела по сторонам – поглощала харчо, уткнувшись в тарелку; когда выходила из ресторана, взгляд её был обращён к собственным ногам.
Несмотря на жару, голову девицы покрывала если не чадра, то нечто подобное. Тело было закутано в некое подобие длинного балахона.
Однако я все-таки сумел рассмотреть её миловидное личико с раскосыми глазами. Да и бесформенное одеяние не могло скрыть стройной фигуры и необычайно длинных для восточной женщины ног.
Её походка напоминала, как сказал бы какой-нибудь персидский поэт, движения испуганной газели.
В общем, весь облик незнакомки особенным образом воздействовал на меня.
На следующий день я с раннего утра дежурил в ресторане и наконец дождался её.
В отношениях с женщинами я человек без особых комплексов и, наверное, нашёл бы способ завязать контакт даже с такой замкнутой и, похоже, неприступной девицей.
Но…
Девушка сегодня, как и вчера, и, вероятно, как и всегда, находилась под неусыпным надзором двух очень хмурых и усатых мужиков, тоже восточного типа. Одетые во что-то вроде казакинов, они постоянно прятали под ними одну руку, будто держались за кинжал.
Джигиты, делая зверские рожи, регулярно озирались по сторонам – видимо, в поисках возможного обидчика их подопечной. А поскольку я наблюдал за ней особенно пристально, они за завтраком все чаще поглядывали на меня.
Выпив чаю, кажется, с халвой, восточные люди покинули ресторан. Причём один из надсмотрщиков, уходя, окинул меня чрезвычайно суровым взглядом.
До обеда я болтался по всему теплоходу в беспочвенной, как сам понимал, надежде встретить незнакомку без её охранников. Тщетно.
Перед тем как спуститься в ресторан, я решил перекурить и, стоя на верхней палубе, полюбоваться открывающимся видом.
Вдруг краем глаза я заметил, что ко мне приближается один из абреков. Все так же держа руку под казакином, без всяких примочек он заявляет:
– Больше чтоб на нэё нэ смотрэл. Понэл?
Я думал, он добавит «а то зарэжу», но джигит так не сказал, поэтому мой ответ был достаточно вежлив:
– А ну вали отсюда в темпе, а иначе, дядя, оперативно отправишься за борт, в набежавшую волну.
Одет я был в одну маечку, и, думается, мой атлетический вид придавал словам необходимую убедительность.
Так или иначе, абрек, крякнув и скрипнув зубами, откатил.
Но этот небольшой инцидент отрезвил меня. Я наконец осознал, что ловить тут нечего и надо искать другие варианты.
… Печалясь о несостоявшемся романе, я дышал полуночным воздухом на безлюдной в это время суток палубе.
И тут… появилась она.
Звезда Востока была без своих опекунов, и на ней оказалась обычная ночная сорочка.
Я застыл, как сталактит.
Но она сама подошла ко мне и ошеломила простым вроде бы вопросом:
– Ты меня хочешь?
Я не смог ответить членораздельно и только проблеял нечто утвердительное.
Продолжая изумлять меня, девушка тут же встала на колени и приспустила мои адидасовские треники. После этого она как-то нежно и трепетно стала действовать губами и языком.
Происходящее настолько поразило меня, что я даже не мог в полной мере получать удовольствие, а стоял, как говорится, ни жив ни мёртв.
Наконец девица добилась, чего хотела, слегка, кажется, поперхнулась, вытерла губы, встала, и в кромешной тьме я все-таки разглядел на её лице непонятную для меня торжествующе-победную улыбку.
Последующие минут десять мы занимались тем, что тот же персидский классик назвал бы лобзаниями.
После чего красавица Востока задала очередной простой вопрос:
– Хочешь ещё?
К этому моменту я уже окончательно прочухался и не только сумел дать ясный словесный ответ, но и подтвердить его чувственным жестом.
И здесь последовала очередная неожиданность. Девица не опустилась, как я ожидал, на колени, а расположилась на деревянном палубном настиле. Причём приняла позу, в просторечии именуемую грубовато, но относительно точно – раком.
Эту позицию к числу моих самых любимых не отнесёшь. Я не очень владею техникой её реализации. Но восточная красавица с самого начала захватила инициативу в свои руки, а, точнее, губы, и я уже по инерции шёл у неё на поводу.
И тут выяснилась ещё одна удивительная вещь – девушка и впрямь оказалась девушкой! Это выглядело тем более странным, что её богатый опыт орального секса был более очевиден.
Справившись кое-как с неожиданной проблемой, в дальнейшем я все-таки оконфузился. Дело у меня никак не шло. Ну не моя это позиция – и все тут!
Привлекая внимание партнёрши к возникшим трудностям, я легонько шлёпнул её по упругому заду. Чулпан (в переводе с татарского – «звезда») повернула голову.
– Так не получается, – хрипло сказал я.
– Тогда как?
Я огляделся. Моё внимание привлекли поручни, окружающие палубу. Подвёл к ним девушку и предложил ухватиться за железки обеими руками и слегка согнуться. Она так и поступила.
Я взялся крест-накрест за её небольшие, но крепкие груди и вошёл в неё сзади.
Когда все закончилось, моя нечаянная услада поцеловала меня в щеку и стремительно покинула палубу.
А мне почему-то стало грустно оттого, что я даже не узнал имени девушки. Про себя я стал называть её Чулпан.
Глава четырнадцатая
Женщина в светлом
За завтраком я то и дело поворачивал голову в сторону входной двери ресторана. Но ни Чулпан, ни её грозная охрана так и не появились.
Завтракал я, как обычно, в одиночестве. Павлов, который все вечера проводил в баре, предпочитал по утрам отсыпаться. Делал он это практически до обеда. Подкрепившись, Хаммер до самого вечера торчал на верхней палубе со своей видеокамерой. После ужина оставался в баре, и далее все по-новой.
