– Дорогая, я слишком много участвовал в подобных операциях, чтобы не предусмотреть все возможные варианты, – снисходительно ответил «итальянец».
На Хаммере был пиджак, который он второпях набросил, покидая свою каюту. В нем находилось удостоверение частного детектива, которое и извлёк на свет божий «специалист по изготовлению коктейлей».
Едва раскрыв его, бармен заорал:
– Да это же мент!
И неожиданно для всех он нанёс сокрушительный удар кулаком Сергею в лицо.
Ноги Хаммера оторвались от пола, и он, неловко взмахнув руками и пролетев добрых два метра, упал навзничь возле письменного стола, за которым сидел мёртвый капитан «Белой акулы».
Громила подошёл вплотную к лежащему неподвижно Сергею и нанёс ему ещё несколько жестоких ударов обутой в лакированный ботинок ногой по голове и почкам и, лишь убедившись, что разбитое лицо Сергея обильно перепачкано кровью, успокоился, смачно сплюнул под ноги и, потирая отбитые костяшки ладонью, глухо прошипел:
– Я ещё вернусь, коз-зел…
Это было последнее, что услышал Хаммер, прежде чем окончательно потерять сознание. Ещё мелькнула в нестерпимо гудящей голове на удивление ясная мысль: «Они ведь ничего не знают про алмазы!», а потом со всех сторон обступила вязкая, обволакивающая пустота, в которой уже не было ни звуков, ни времени, ни парализовавшей все тело невыносимой боли.
Он уже не чувствовал, как его расслабленные руки и ноги стягивают тугие полоски широкого прозрачного скотча…
Глава двадцать седьмая
В ресторане
Сообщение неизвестного подельника бармена – я покамест тщетно пытался идентифицировать голос по рации – могло означать только одно: мой друг Хаммер, не обнаружив капитана на мостике, поспешил прямиком в его каюту и там угодил в лапы головорезов.
Вполне возможно, пришла вдруг в голову попутная мысль, что чернокожий стюард, по роковой оплошности налётчиков брошенный ими в море не у глухой кормы, а прямо с борта, на который выходили иллюминаторы, и был тем самым посланцем мятежников, доставившим на борт «Белой акулы» опасный для жизни товар…
Но сейчас уже стало не до стекляшек. Передо мной стояли две главные задачи, неисполнение которых равнозначно скорому и неизбежному концу. Я должен во что бы то ни стало добраться до спутникового телефона или главной судовой рации и, не вдаваясь в ювелирно-криминальные подробности сорванной сделки, сообщить о захвате яхты вооружёнными бандитами. А также позаботиться о безопасности Марии, попавшего в беду Хам-мера и, разумеется, о самом себе.
Вот только как это сделать?
Несмотря на то что «Белая акула» – достаточно внушительная посудина, она все-таки не столь велика, как океанский круизный лайнер, что бы можно было успешно играть здесь в прятки с готовыми на все ради трех миллионов долларов гангстерами.
Не теряя драгоценного времени, я быстро стянул с ног теннисные туфли и оставил их под лестницей, получив взамен возможность передвигаться абсолютно бесшумно. Потом пулей взлетел по кормовому трапу к расположенному в задней части верхней палубы салону-ресторану.
Повернув ручку и удостоверившись, что дверь не заперта, я осторожно прикрыл её за собой.
В полумраке пустого зала быстро отыскал за лакированной стойкой бара замеченный мной во время ужина телефон внутренней связи и поднял трубку, намереваясь немедленно позвонить к себе в каюту и предупредить спящую и пока ничего не ведающую Машу: она не должна до моего прихода подходить к двери, запертой мной снаружи, и открывать её кому бы то ни было.
Идти туда самому выглядело небезопасно, так как глухой коридор, куда выходили двери шести кают, был сродни мышеловке. Захлопнуть её, наглухо задраив водонепроницаемую дверь на палубе, – простейшее дело.
Я не мог рисковать, ибо после того, как спалился Серёга, теперь был единственным человеком на яхте, кто мог, хотя бы чисто теоретически, противостоять вооружённой банде и попытаться поставить в известность власти…
Но телефон молчал, несмотря на мои настойчивые попытки оживить его всеми возможными способами, включая сугубо варварские. Подельники громилы Жака, судя по всему, не были зелёными пацанами и в первую очередь лишили яхту всех видов связи, и главное – возможности общения с внешним миром, наверняка оставив лишь себе спутниковый телефон.
Скорее всего, с рассветом за ними должен прийти быстроходный катер или что-то в этом духе. А для координации своих действий бандитам нужна постоянная надёжная связь, обеспечить которую может только спутниковая игрушка…
Не успел я повесить трубку на аппарат, как неожиданно распахнулась, впустив в полумрак ресторана яркий свет, ведущая к камбузу и далее, к каютам стюардов и членов команды, дверь. Она располагалась справа от зеркальной стойки с различными бутылками спиртного, каждая из которых, на случай качки, находилась в специальном углублении.
Мгновенно упав на застеленный ковровым покрытием пол, на вытянутые ладони, сыгравшие роль амортизатора, я вжался под стойку и замер, с трепыхающимся сердцем ожидая командного окрика. Что-нибудь типа – «Встать! Руки за голову!» Но мне повезло – для нежданного визитёра я остался незамеченным. Оставив дверь открытой, он подошёл к бару и остановился, видимо выбирая, какую из бутылок взять.
Это был тот самый громила Жак, бармен, которого минуты три назад я послал за водкой. Он стоял ко мне спиной, держа в одной, опущенной вниз руке портативную рацию «моторола» ближнего радиуса действия.
Неужели действительно пришёл взять для меня. «Столичную»?! Для отвода глаз, чтобы без лишнего шума и жертв побыстрее спровадить пьяного вдрызг туриста в каюту, после чего задраить наружную дверь, тем самым окончательно захлопнув мышеловку…
Краем глаза я заметил стоящий рядом со мной, под стойкой, картонный ящик с пустыми увесистыми бутылками из-под французского шампанского. Задень я его при падении, и мои шансы уцелеть, вполне возможно, равнялись бы нулю в минус двенадцатой степени.
Мысль о необходимости контрнаступления родилась у меня стремительно, как вспышка молнии. Не может быть никакой надежды на спасение, если все время только убегать и самому не предпринимать никаких решительных действий. Покидая яхту и зная, что их лица засвечены, грабители могут запросто поднять «Белую акулу» на воздух.
Где гарантия, что эти сволочи не поступят именно таким образом? Нет уж, простите… Помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела!
Взявшись правой рукой за толстое горлышко бутылки, другой я резко схватил за ногу ничего не подозревающего Жака и что есть силы дёрнул на себя.
– А-а!
Глухо вскрикнув, бармен не удержал равновесия и всей своей внушительной массой грузно обрушился на пол, попутно задев стеллаж с бутылками, звонко задрожавший, треснувший и посыпавшийся вниз сверкающими зеркальными осколками.
