— Ну-ну, продолжай, — подбодрил я его.
— Не скажу, что основную, — потупился Мишка, — но довольно существенную часть работы сделали мои парни из «Легиона»…
— Скромность украшает человека, — не удержался я.
— Ты забыл вторую часть этого выражения…
— Какую? Не помню.
— …но не приносит ни денег, ни славы.
— Да, есть такое.
— Для совместной операции сюда к нам приехала вся верхушка службы безопасности «эскимосов»…
— Это кто? — не понял я.
— Ну, космос, эскимос, работники «Космоса» — «эскимосы». Я так их про себя прозвал.
— Общий оперативный псевдоним…
— Типа того.
— Когда эскимосы приехали, нашу партию мы разыграли прекрасно, — гордо сообщил Майкл. — Ни разу не сфальшивив…
— Давай неторопливо и поподробнее, — попросил я.
— Представителей «Космоса» прибыло трое. В первый день ребята с ними подписали контракт, и дальше все как положено — устроили в гостиницу, накормили сытным ужином, дали по грелке в полный рост, в виде податливого женского тела, и отправили отдыхать с дороги.
— Представляю их самочувствие на следующий день… — с сочувствием покачал я головой.
— На следующий день они, ясное дело, собрались в кучу далеко после обеда и к работе предрасположены не были. Поэтому хороший обед, переходящий в полдник и ужин, закончился в сауне с бильярдом. Гости расслаблялись по…
— По программе выходного дня. А ты чем занимался в это время? Шары расставлял? Или веники замачивал?
— Все это время мы активно работали, — укоризненно посмотрел на меня Мишка. — В поте лица.
— Я же и говорю, где еще потеют, как не в сауне, в процессе установки «пирамиды»…
— Тут ты отчасти прав. В банкетном зале сауны, ближе к вечеру, им на стол прямо во время ужина выложили еще толком не просохшие типографские листы из новой книги одного из титульных авторов издательства «Космос».
— Любовь к театральным эффектам у кого-то присутствует…
— Что есть, то есть. И еще скромно так добавили, что захват типографии, вернее двух, намечен завтра на утро. Наши люди оповещены и готовы к операции. Все представители правоохранительных органов, которых следует задействовать в операции, тоже предупреждены…
— И подмазаны…
— Я из деликатности пропустил это слово.
— Столичные волкодавы службы безопасности «Космоса», наверное, опешили, — предположил я.
— Слабо сказано! У них лица просто перекосило от вида этих типографских листов. Тут поставь галочку — это очень непростой момент.
— Поставил.
— Я его пропускаю, чтобы не нарушать хронологию событий. Позже вернемся. На следующий день, прямо с утра, одновременно накрываются две типографии Капренко. Группы работают синхронно по полной программе. С понятыми, соответствующими бумагами, «масками-шоу» — при оружии и прочей, уместной в таком случае, лабудой.
— Шумно, дерзко, нахраписто и красиво.
— Да. Показательно. Это ты правильно подметил. Для гостей из столицы постарались. Театрализовали это действо по максимуму.
— Пацаны в масках любят такие дела веселые. Какой порт приписки у «масок-шоу»? «Альфа» конторская?
— Нет. «Беркут».
— Тоже неплохо.
— Был смешной и в тоже время обидный эпизод. Главный преступник в тот момент был на одной из своих типографий…
— Капренко?
— Да. Он был там.
— И что?
— Упустили. Сумел смыться.
— Как же ему это удалось? — поразился я.
— Лопухнулись малехо.
— Жаль. Так как?
— Типография, в которой он был во время проведения акции, расположена на четвертом этаже. К ней ведут две лестницы. Люди, знавшие его в лицо, поднимались по одной, а он …
— Проскользнул по другой. Ему повезло, — понял я.
— Да. Впрочем, неудивительно. Ты же помнишь его внешний вид? — Майкл сделал обозначающие пассы возле своего лица.
— Конечно. Никогда не забуду.
— Серый крысеныш в тусклом прикиде с лицом вечного двоечника. «Беркутовцы» прошли мимо, когда он шелестел по лестнице вниз, и даже не обратили на него внимания. Кто из нормальных людей мог бы подумать, что хозяин этого «цеха» выглядит как зачмыренный дворник.
— Да, в нем опознать руководителя… — Я покачал головой, — никак нельзя. В лучшем случае он тянет на ночного сторожа.
— Или на начинающего фермера.
— Можно спутать, — немного подумав, согласился я. — И что там было дальше? После того, как Капренко свалил?
— Так, Скиф, его напугали эти «гости», что, улепетывая, оставил он в руках у господ офицеров свою барсетку…
— Правда? — изумленно спросил я.
— На столе, в кабинете старшего по типографии, забыл.
— У него же там блокнот, такой толстый, со всеми экономическими расчетами и прочей бухгалтерией…
— Совершенно верно, и не только записная книжка попала в разряд трофеев. Вся документация по последним движениям в разрезе всех позиций по выпускаемому контрафакту. Присутствовали даже накладные на отгрузку.
— Это же…
— Правильно, это тюрьма…
— Ну, да. Сначала статья, затем суд, а потом тюрьма.
— Идем дальше. Составили соответствующие бумаги, опросили персонал, что-то изъяли, что-то опечатали и…
— Завели уголовное дело, — подсказал я и ошибся.
— И дальше, Жека, началось, то, — голос Майкла приобрел интригующий оттенок, — что происходит обычно в нашем королевстве Датском…
— Ты хочешь сказать, что при таких уликах не завели уголовное дело? — изумился я.
— Нет. Не завели.
— Что менты?
— Ведут до сих пор переговоры с Капренко.
— Начали за здравие, а…
— …закончили за упокой. Все как всегда.
— Чем, думаешь, закончится их сепаратное общение? — поинтересовался я, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
— Судя по всему, он опять откупится.
— Если бога нет, то все позволено. Федор Михайлович Достоевский. Очень подходит. — Я горько вздохнул.
— Это откуда?
— «Братья Карамазовы».
— Нам самое время «Преступление и наказание» вспоминать. Если не мы — то кто же? Так, кажется, ты говорил в подобных случаях?
— Всегда успеется.
— Но это, Скиф, как ни парадоксально, не самое шокирующее. Во всяком случае, для меня. — Майкл потянулся за сигаретами.
