Ключевой стратегией этой игры являлось использование в своих интересах всего пространства доски, распространяясь сразу по всем направлениям. При этом соперник не может рассчитать эти действия простым линейным способом. В реальной жизни, во время ведения войны, все происходит точно так же.
«Каждый китаец, — открыто заявлял своим военачальникам Мао, — должен окунуться в войну, как в головоломку игры Го. Расставляйте своих людей в точности так же, как шашки на доске Го. Ваш соперник сломает голову, стараясь сообразить, каковы ваши намерения. Он либо теряет время, гоняясь за вами, либо недооценивает вас, считая неумелыми, не защищается должным образом и в результате проигрывает. Если же он концентрирует силы и внимание на отдельных участках, как учат западные стратегии, то становится легкой добычей, позволяя себя окружить. В ведении вей-чи вы окружаете врага не только физически, но и воздействуете на его психику, ведя пропаганду, раздражая его, чтобы запутать и деморализовать».
Такой была стратегия китайских коммунистов, почерпнутая в игре Го, — отсутствие четко очерченной формы, которое помогло дезориентировать их врагов и вселило в них ужас…
На нашей доске игра подходила к концу. Разыгрывалась заключительная фаза — набор очков. Майкл азартно расставлял последние камни, непрерывно затягиваясь сигаретой. Я пытался определить результат партии.
— Пас, — первым закончил игру Мишка. — По-моему, здесь все.
Я внимательно изучил окончательную позицию на поле, бесцельно переставил свою чашу из под камней и согласился:
— По-моему тоже. Пас. Считаем.
Мы дружно занялись подсчетом очков. Мишки сбился и начал сначала. Я закончил свои расчеты и иронично заметил:
— Хоть головушкой об камешек, хоть камешком по головушке. Все равно черепушке хана. Результат один. Не напрягайся, я выиграл.
— На сколько? — не прекращая своих подсчетов, спросил Мишка.
— На два очка.
— Нет уж, сам пересчитаю. — Майкл упорно не хотел признавать проигрыш. Спустя минуту лихорадочных математических упражнений ему пришлось смириться со своим поражением:
— Так и есть. Ты прав. На два очка.
— А что было такое, чтобы я оказался не прав?
— Как тебе сказать…
— …чтобы не обидеть?
Майкл сердито махнул рукой:
— Ты, лучше наливай, и давай еще раз сразимся…
— Легко, — я разлил водку, — как первое, так и второе.
— Первый раз не в счет, — неуверенно заявил Мишка, поднимая рюмку.
— Как скажешь, — согласился я с усмешкой. — За победу?
— За нее. — Майкл отправил сорокаградусный нектар по назначению. Я не стал мешкать и последовал его примеру.
Мишка снова взялся за чашу с черными камнями, на этот раз очень экспансивно и, больше не обращая ни на что внимания, уставился на доску. Я отставил свою уже пустую рюмку подальше от игрового поля:
— Погоди, Майкл. Не так быстро. Не спеши, а то успеешь. Надо поделиться соображениями…
— Опять хочешь грузануть меня какими-нибудь тезисами Мао Цзэдуна — отвлечь внимание?
— Хотел сказать тебе, что…
— Не пойдет!
— Да я…
— Нет, в этот раз не прокатит. Слушать ничего не буду. Играй. — Он сделал первый ход, громко, словно камнем из домино, треснув шашкой по доске. — Твоя очередь.
— Я об «эскимосах».
— Так. — Мишка поднял на меня глаза. — Значит, это не очередной трюк в преддверии партии великоразумного Скифа?
— Нет. Хорошего ты обо мне мнения. — Я усмехнулся. — Отвлекись. Сыграть успеем. Давай поговорим.
— Слушаю. — Майкл отставил чашу с камнями.
— Есть у меня соображения.
— Выкладывай.
— По лабуде этой с «эскимосами» я думаю так… Все очень просто, Майкл. Если, конечно, отбросить кучу всего наносного… Вот, смотри, что получается по этому раскладу. Капренко на тебя сам не полезет, этому тихушнику своих игр хватает выше крыши.
— Согласен, ему это не надо, да и слабо ему.
— А вот издательство «Космос» — совсем другое дело. «Эскимосы» — ребятишки, насколько я понял, зубастенькие. Они тут живо могут усмотреть свой бубновый интерес.
— И что делать?
— Все просто. «Эскимосов» надо убедить фигней не заниматься… и оставить тебя в покое. Ты, в этом раскладе с левыми тиражами, прав на сто процентов. Боятся тебе абсолютно нечего. Если они попытаются повесить на тебя каких-то дохлых собак — не беда. Мы на своей территории. Разберемся. Если дело примет серьезный оборот, я выйду на службу безопасности этой фирмы через столичную братву.
— Там есть к кому обратиться?
— Вполне. Народ, слава Богу, путный есть…
— Помогут?
— Порешаем на раз, — твердо уверил я. — Так что не вижу повода для беспокойства. Можешь быть совершенно спокоен.
— Это хорошо, — без энтузиазма отозвался Майкл.
— Я могу прямо сейчас одному кенту из сборной страны по каратэ позвонить. Витьку. Пацан что надо. Мы с ним не один литр пота на татами пролили. Чемпион Европы в тяжелом весе. Решает у себя по столице любые вопросы. Звонить?
— Как считаешь нужным.
Уловив Мишкино настроение, я взял мобильный телефон и по памяти набрал номер Виктора. Спохватившись, взглянул на часы и сразу же отключил вызов:
— Время — половина первого ночи. Может, спит уже. Скорее всего, так и есть — режим. Он еще тренируется. Не то что некоторые…
— Ты кого имеешь в виду?
— Себя, Майкл, только себя. Без намеков. — Я вспомнил свою травму, из-за которой оказался за пределами мира под названием «большой спорт», и тяжело вздохнул. — Я ему завтра перезвоню и тебя сразу же уведомлю о результатах нашей беседы. Лады?
— Хорошо, — не особенно весело отозвался Мишка.
— Все будет пучком. Держи хвост пистолетом.
Ситуация, в которую Майкл попал с контрафактными книгами, его определенно тяготила. Я подумал, что следует друга как-то поддержать: «Может, слить ему одну партию в Го?», а вслух добавил:
— Во всяком случае, на меня, Майкл, можешь твердо рассчитывать. Всегда и во всем. При любом раскладе. Ты это прекрасно знаешь, но я озвучил на всякий случай еще раз.
— Вот эти слова, Скиф, я и хотел от тебя услышать, — оживился Мишка. — Их мне реально не хватало. Спасибо.
— Пожалуйста. Как будто это для тебя новость.
— Все течет, все меняется, — философски проговорил Мишка.
— Только не я. По сто граммов за все добре? — Я взялся за бутылку.
— Не возражаю. — Майкл кивнул на доску. — По децилу на грудь и начинаем следующую партию?
