— Куда это все потом делось? — Сергей сжал пульсирующие виски, обхватив лоб ладонью. Ему казалось, что черепная коробка сейчас разлетится на мелкие кусочки.
— Так это вчера приехал Карлович и плитку увез, ее ж совсем немного было, а нам разрешил сдать коробки пустые в макулатуру. У нас здесь пункт есть недалече. Принимают. Почти по сто долларов тонна. Правда, там намного меньше было. Я говорил, что…
— Неважно, — отмахнулся Рембо. — Что сегодня здесь делаете? Возле бокса?
— Карлович попросил подождать Сергея Петровича, который прибудет к одиннадцати часам. Отдать ключи и помочь ему, в чем попросит.
— Ясно, — Серега попытался собрать в кучу разбегающиеся мысли: «Этот обслуживающий персонал, наверняка, ничего толком не знает. Грузчики, которые не грузчики, Леша-Сережа. Электрик — Вася, их бугор, старик вахтер… Наверняка этот Михельсон всех их зарядил жидкой валютой, да пообщался с каждым душевно. Чтоб улыбались при встрече и имя-отчество не путали… Стоп»:
— Вы говорите, вывозил-завозил?
Оба грузчика согласно закивали:
— Завозил, вывозил.
— На чем?
— КрАЗ, длинномер, вроде бы.
— В какой раз был КрАЗ?
— И тогда, и сейчас.
— Кажись, один и тот же.
Работяги отвечали, чем дальше, тем охотней.
— Так. Что еще про этого господина можете сказать?
— Вроде бы ничего, — пожали плечами рабочие.
— Домашний адрес?
— Откуда?
— Ну, хоть микрорайон?
— Хрен его знает. Не говорил.
— По разговору не поняли?
— Не поняли.
— Домашний телефон не давал?
— Нет. Да и к чему он нам?
— Не густо.
— Чем богаты, как говорится, — работяги дружно, почти одновременно, развели руки в стороны, — тем и рады.
— Ясно.
Серега, махнув Сереже-Леше рукой: «свободны», — бросился в сторону вахты.
— Петрович, что там у тебя, грузиться скоро будем? — окликнул его водитель КамАЗа.
— Грузиться? — Серега совсем забыл про пригнанный грузовик.
— Время идет, — постучал шофер грязным ногтем указательного пальца по циферблату часов и сострил: — КамАЗу стоять без работы, что той бабе, вредно.
— Бабы — оно верно. Без работы дуреют, — отрешенно пробормотал Савельев.
— КамАЗы тоже.
— Тогда вот что. Ты, Кузьмич, поезжай. Сегодня делов не будет. Бумаги не готовы. Потом. На днях. Вот тебе за прогон. Извини, — он сунул водиле несколько купюр, на ходу сочинив отмазку — не хватало, чтоб дома на смех подняли. Развели, как салобона.
Он заскрипел зубами: «Ничего, найду. Нельзя такое дело провернуть и не наследить. Обязательно найду. Тогда и посчитаемся. За все ответите, сучары». Пожав руку водителю КамАЗа, Савельев гигантскими шагами заспешил к проходной.
— Дед, а, дед, — вваливаясь в клетушку вахтерки, Рембо зашелестел десятидолларовой бумажкой, — а ну-ка, скажи мне одну вещь. Как побыстрее найти моего друга Михельсона Конрада Карловича. Помнишь, мы с ним позавчера вместе на «Мерседесе» приезжали?
— А зачем он тебе, милок? — десять баксов вахтер схватил с проворством ящерицы.
— Да у нас сделка горит!
— Стало быть, срочность имеется? — старикан напялил для пущей важности форменную фуражку с облупленной кокардой.
— Деньги теряем, а он пропал куда-то.
— Со вчерась не видел. Как уехал вчера, так и не появлялся на базе.
— Сегодня не было?
— Не было, точно.
— Понятно, — зло процедил сквозь зубы Сергей. — За десять минут успеем добежать до Канадской границы. Ищи теперь ветра в поле.
— Э-э-э, хороший человек этот Карлович, хоть и Михельсон, — между тем продолжал говорить вахтер. — Как зайдет, так и говорит: «А что, дедушка, неплохо б выпить винца?» — и пузыречек на стол — хлобысь. Понимающий.
— Как ты говоришь? Про винцо?
— А что, дедушка, неплохо б выпить винца, — со вкусом повторил дед и даже прищурился, видимо от приятных воспоминаний. — Добрейшей души человек.
— Да уж, душа у него такая, добрая, — рассеяно отозвался Серега.
«Неплохо б винца выпить… Конрад Карлович Михельсон… Мать твою… Они надо мной издеваются — это же все из “Двенадцать стульев” Ильфа и Петрова. Ну, уроды, скоро я до вас доберусь. Юмористы сраные. Тогда и пошутим. За мной не заржавеет. Вспомним всех: и Ильфа, и Петрова, и Зощенко с Булгаковым и Стругацкими. Дайте срок».
От любителя дармового винца, как и ожидалось, ничего путного добиться не удалось. А вот из журнала регистрации был аккуратно переписан государственный номер КрАЗа, на котором завозил и вывозил груз Михельсон. Машина, действительно, была одна и та же.
Серега припустил по горячему следу. В областном ГАИ он быстро нашел нужного человека. Из отдела регистрации вышел молодой капитан с холеным лицом, на котором застыла похмельная мина. Этому офицеру, как быстро определил Рембо, были просто необходимы положительные эмоции.
— Товарищ капитан, разрешите на секундочку, — Савельев сделал просящее лицо и покрутил на пальце ключи от машины.
— Да, — тот скользнул взглядом по одежде Сергея, задержал его на брелоке с тавром, обозначающим принадлежность машины Савельева к стаду «Мерседесов», и уже с большим интересом добавил, — слушаю вас внимательно.
Рембо взял гаишника под локоток, отвел в сторону, в укромный закуток, и поведал свою горестную «историю».
Приехал в город по коммерческим делам. Пока решал вопросы, какой-то гад на КрАЗе задел заднее крыло «Мерседеса» (крыло для наглядности и понимания было предъявлено). Когда владелец «пятисотого» вышел на улицу и увидел последствия от столкновения, водителя КрАЗа и след простыл. Хорошо, что бабка, которая сидела неподалеку, торговала сигаретами, все видела и записала номер.
— Так и что вы от меня хотите? — несколько обескураженно прервал его в этом месте капитан. — Мы дорожно-транспортными происшествиями не занимаемся. Это вам надо подъехать совсем в другое подразделение…
— В том-то все и дело, — тут же внес необходимые разъяснения Савельев.
Беспокоить и обременять своими проблемами очень занятых людей в погонах потерпевшая сторона не хочет. А для решения ее самостоятельно не хватает малости — определить по номеру машины координаты злостного нарушителя правил уличного движения.
В завершение своей проникновенной тирады Серега одной рукой засунул стодолларовую банкноту в карман форменной рубашки, а другой протянул листок с номером:
— Не откажи, братан. Сам видишь, такая неприятность.
