«Вот эти самые Мельники и могут стать более чем актуальной проблемой для Рембо. Надо слить им информацию по засаде в загородном доме директора завода газовых приборов, и у друга Сереги не будет времени разбираться с кидком по плитке. Поважнее занятие появится…
Мысль верная, можно сказать — хорошая. Единственное: как это все довести до той стороны так, чтоб голову между двух жерновов не засунуть. Перемелют в шесть секунд. Решение пришло практически сразу, — для чего на свете почта? Офис Мельников известен. Набрать на компьютере, распечатать и отправить обычным письмом. Электронная почта здесь не подходит — засветка. Сейчас такие программы — отследят в момент, с какого компьютера ушло сообщение. Лучше старым дедовским способом — через бумагу. А Мельники пусть занимаются текстом письма, а не отправителем. Они быстро разберутся, во всяком случае, пока будут заниматься этим делом, Рембо будет горячо…»
Парфен взял чистый лист бумаги и, почесав ручкой переносицу, начал набрасывать черновик письма.
* * *
Серега рычал от бешенства: «Убью жиденка, паскуду, тварь, суку. Разорву в клочья». «Мерс» мчался в сторону родного города, разгоняя по обочинам, как встречные, так и попутные машины. Светлана из банка открыла глаза на дружбана веселого, компаньона честного… Иуду сраного: «Поганец, как посмел? На чьи деньги покусился, уродец? Да за такие дела кишки на руки наматывают, головы в руках домой носят. Мудак, сволочь. Утюги на живот ставят, паяльники в зад запихивают. Ну, гаденыш. Этого всего для тебя мало еще, что-нибудь более экзотичное придумаем. Подожди».
Жажда мести ослепила Серегу — он уже выехал на встречную. Две машины шарахнулись и слетели на обочину. Одна опрокинулась в кювет, несколько раз перевернулась и врезалась в дерево. Рембо не остановился, но авария несколько привела его в чувство: «Криминал, блин. Сдул каких-то чайников с дороги. Можно встрять нехорошо. Хотя пока оклемаются или не оклемаются, туда-сюда… До города совсем ничего не осталось. Затеряюсь, потом хрен докажут. Номер вряд ли на такой скорости запомнили. Мало ли пятисотых «Мерседесов».
Въезжая на улицы родного города, Серега остыл окончательно. Он искренне радовался, что о роли Парфена в кидке узнал за двести километров от города. Разорвал бы просто Иванушку на части. А толку? Кроме благородного бешенства за время пути Сереге в голову пришли абсолютно здравые мысли — что делать с Иудушкой? И как это лучше сделать? Результат должен быть двоякий: наказать и получить обратно свои деньги, плюс моральные издержки. Этот ущерб уже узаконили — здоровье, оно дорого стоит. Очень дорого, кто его во сколько оценит. Стесняться в таком вопросе не стоит. И не будем. Заберем все, что можно.
Надо брать Рыку, делать предъяву и сажать «на качели» — кроить до трусов. За такие «края» можно забрать абсолютно все. А что все? Развод он творил не один. Наверняка заручился чьей-то поддержкой из сильных. Ему ушла половина бабулек, если не больше. Плюс исполнители, накладные расходы туда-сюда. Нет у него на руках такой суммы денег. Это точно. «Бэмку» забрать? Это две с половиной, ну три штуки. Крохи. Родителей кроить? Нехорошо это. Не в морали дело, в стремности. Тому поколению «понятия» заяснять — бредить в тихую ночь на кладбище. Раззвонят по всему городу — места мало будет. Надо Парфена втащить в тему пожирней и сделать крайним. Точно, — Серега радостно ударил по рулевому колесу, — единственно правильное решение. Так и подставить его можно круто (чужими руками справедливую месть свершить) и на бабульки раскроить. Именно такой вариант и надо рассчитать. Хотя, что тут особо выдумывать? Все уже придумано до нас.
Серега включил музыку и начал подпевать, сильно фальшивя, Розенбауму: «Но утки уже летят высоко… та-та-та-та… Стрелять так стрелять…»
* * *
Парфена взяли на автостоянке.
Он любовно полировал тряпкой капот БМВ, когда два молодых парня с обоих сторон перекрыли ему узкий проход между стоявшими вплотную машинами. Иван настороженно замер. В последнее время он очень болезненно относился к любым признакам агрессии со стороны окружающих. Здесь же, от парней его заблокировавших, прямо исходили флюиды экспансивной энергетики. Он оставил капот в покое, положил тряпку, поочередно посмотрел им в лица и вкрадчиво поинтересовался:
— Чего хотим?
— Всего! — развязно заявил тот, который располагался ближе.
— А то ты не знаешь! — нагло добавил второй.
— Даже не подозреваю, — сконфуженно пробормотал Иван.
— Это же надо, какой недогадливый парнишка!
— Ничего не знаем, никуда не летаем!
Парни придвинулись к нему вплотную.
По логике, кто-то из этих двоих должен быть так называемым Игорем, который устроил ему «сладкие» минуты в комнате пыток, а потом еще очень и очень нервную неделю, связанную с открытием и непродолжительной деятельностью фирмы «Янус»: «Вот козлы, обещали же до свадьбы не трогать. Три дня осталось. Что им еще от меня надо?»
Он уже открыл рот задать этот вопрос, но выстрелившая нога стоящего справа сбила ему дыхание и отозвалась острой болью в районе диафрагмы. Парфен схватился руками за грудь и начал судорожно глотать открытым ртом воздух. Второй, не мешкая, стукнул его в затылок кулаком и повалил на капот. На заломленных за спину руках защелкнулись наручники. Между носом и капотом втиснулась рука с корочкой:
— Уголовной розыск.
— Добегался, Парфен. Пора тебе хапнуть тюремной сырости.
— Вы чего? — испугано прохрипел Парфен.
Сильная рука, запущенная в черную шевелюру Ивана, коротким рывком придала его телу вертикальное положение. Он со вздохом удивленного облегчения оглядел стоянку: «Менты все-таки. Даром, что в сплетение рубанули. Такой комнаты пыток, как у Игоря, у них наверняка нет. Что только им надо от меня? Не знают, с кем связались. Через три дня будут честь отдавать и строевым шагом ходить», — взгляд его стал злорадным. Ситуация ему даже начала нравиться. Уж больно предсказуемым казался финал — испуганные лица оперов, жалкие слова извинений, заверения в дружбе, поляна в дорогом кабаке…
— Ребята, а вы не ошиблись? — его голос окреп.
— Какие мы тебе, ребята? — оперативник отпустил Парфену крепкую затрещину. — Ты с кем разговариваешь, падаль?
— Охамел нынешний уголовник, — добавил его напарник и несильно, для проформы, пнул Ивана ногой под колено, — в край!
— Бить необязательно. Сопротивления я не оказываю. На то и свидетели есть, — Парфен мотнул головой в сторону въезда на стоянку.
— Ты смотри, грамотей какой выискался. Да я тебя в бараний рог загну. Будешь до утра у меня в камере стоять, коленями дрожать. — Опер замахнулся, но не ударил.
— Успеем, — сделал ему отмашку второй.
На стоянке неординарную сцену заметили. Две машины, не прогрев двигатели, с ревом рванули к выезду. Охранники, только что мирно курившие возле въезда, спешно укрылись в сторожке. Двое мужчин в летах, шедшие в их сторону, замедлили шаг и начали пробуксовывать на одном месте. Один из оперов заспешил к ним, размахивая ксивой:
