— Да. Кто-то у этого придурка выбил информацию. Это априори. Раскололся Ванечка по самое «не могу». Сейчас пытаются шантажировать меня.
— Вы хотите сказать…
— Совершенно верно. Придет и ваш черед. И я думаю, не так долго этого момента придется ждать. Согласны?
— Вполне может быть.
— Предлагаю проблему решать вместе. Сообща.
— Давайте попробуем. У вас есть конкретные предложения?
— Конечно. Сейчас наш юный друг, я имею в виду Парфенова, — в ответ на непонимающий взгляд Сереги пояснил банкир, — подбросил мне интересную идею. Он приходил просить кредит под какой-то ресторан…
Серега заметно вздрогнул. Войтовский приостановился и внимательно взглянул в лицо коммерсанта: «Странно, с чего это он нервничает? Запоздалая реакция? Не похоже. У такого бугая нервы должны быть не тоньше буксировочных тросов. Нет, что-то тут другое».
Рембо уже взял себя в руки: «Похоже, он не знает, что за кредитом стою я. Да, собственно, откуда? От Ивана? Зачем ему делиться такой информацией? Ни к чему».
— Так вот, — продолжил управляющий, — мне кажется, что у нашего общего друга немалые финансовые проблемы после непонятной истории с арестом…
На это Савельев уже отреагировал спокойно, даже бровь не дернулась:
— Да, это мне известно. Затруднения с деньгами у него серьезные. Причем решать их ему надо очень оперативно, — Серега криво усмехнулся.
— Вот на этом обстоятельстве мы и должны сыграть…
— На каком? — не понял Рембо.
— Сейчас объясню. Я на него оформлю кредит. Триста тысяч долларов, — банкир сделал эффектную паузу. — Мы должны вместе убедить его взять деньги под себя. Потом он исчезает, за эту часть плана несете ответственность вы, — фраза была вставлена как бы мимоходом, — и получаете за свою работу десять процентов от указанной суммы…
— Тридцать, — сразу же вставил Рембо: «Валить Парфена в сговоре с банкиром… Под такое дело можно поторговаться».
— Тридцать?
— Тридцать.
— Но десять процентов — это тридцать штук.
Слабая попытка сопротивления со стороны Войтовского была встречена ироничной улыбкой.
— Нет. Неправильно вы считаете. Девяносто штук — это тридцать процентов, — Рембо прекрасно понимал, что банкир на крючке, с которого не спрыгнуть.
— Пятнадцать процентов. Устроит?
— Нет, тридцать.
— Двадцать?
— Нет.
— Двадцать пять?
— Нет. Девяносто штук. Тридцать процентов. Или ищите другого подельника, там, в списке их хватает.
— Список не маленький, народа там, действительно, много, — пробормотал Войтовский, лихорадочно ища выход из патовой ситуации.
— Только специалиста моего класса там нет, — Рембо поймал Войтовского и жалел только об одном, что не запросил сразу половину.
— Может, мы…
— Нет, не пойдет. Тридцать процентов.
— Вы не хотите подумать о…
— Не хочу. Девяносто тысяч, и точка.
— Хорошо, пусть будет по-вашему. — Управляющий нервно махнул рукой.
— Вот и славно, — потер ладони Савельев.
— Теперь к делу.
— Согласен.
— Как бы нам убедить Ивана взять не сто штук, а триста? А?
— Этот как раз не вопрос, ерунда, — Серега беспечно всплеснул руками, — тема с кредитом под ресторан моя…
Войтовский удивленно поднял бровь: «Шустрый малый — этот Рембо, однако»:
— Ваша?
— Да. Там свои дела. Не суть важно. Я беру на себя, первое: подъем суммы до трехсот тысяч. Убедить я его смогу, — «свалю все на следака. Дескать, совсем оборзел, ста штук мало, хочет триста. Зато откат Парфену увеличится. На жадности и поймаю». И вслух продолжил: — Второе: предоставлю гарантийное письмо нашего «Тепломаша». Под этот завод ведь кредиты дают без проблем?
— Конечно. И не забудьте третье.
— Что именно?
— На вас висит исчезновение кредитора.
— Само собой. По гарантийному письму… Письмо будет фальшивым. Когда все вскроется, будет лишний козырь для вас. Может, поднимем планку до пятисот тысяч? — у Рембо от азарта загорелись глаза.
— Нет, триста — это максимум, чем я могу рискнуть. Мы же филиал, все документы нужно согласовывать в головном офисе. Если сумма будет большая, могут прислать инспектора, лишние вопросы, движения. И с этими деньгами проблем потом не оберешься…
— Понятно, останавливаемся на этой сумме. Главный вопрос: чем объяснить оформление кредита на него… у меня тут третьи лица замешаны, под которых кредит будет браться… изначально планировалось оформление документов чуть иначе… — Серега задумчиво потер тыльной стороной ладони челюсть.
— Я предлагаю сделать так, — банкир встал и прошелся по комнате, — я буду мотивировать личной необходимостью на время увести из банка эту сумму. Доверить могу только ему — больше надежных людей нет…
— Он поведется, тщеславия там — выше крыши! — вставил Рембо.
— Что есть, то есть. Это нам на руку. Кредит оформляется под фальшивое гарантийное письмо «Тепломаша». Я прослежу, чтобы его никто ненароком не проверил. С расчетного счета деньги снимаются под строительство согласно предоставленному бизнес-плану.
— Кредит выдается фирме, открытой непосредственно на Парфена, — уловил посылки банкира Савельев.
— Да. Он будет думать, что из этих денег передаст под больший процент те сто штук, которые ты из него качаешь под ресторан. Денежки Ваня считать любит и умеет. Такая вот неплохая схемка выходит. Как?
— Нецелевое использование кредита, — блеснул знанием таких нюансов Серега.
— Ерунда, — отмахнулся Войтовский, — некого потом будет проверять. Он у тебя хорошо на крючке по этой ресторанной теме?
— Да, железно. Спрыгнуть не может.
— Ну, вот и хорошо. Как, принимаем такой план?
— Вполне. Отшлифовать детали…
— Заложиться на погрешности…
— Теперь деньги, как с ними? — Рембо рентгеном прошил банкира. — Моя доля? Где и когда я смогу ее получить?
Оказалось, что и на эти вопросы у Войтовского тоже готовы ответы:
— Моя доля вообще выходить из банка не будет. Пройдет только по бумагам. Свою ты можешь получить, как тебе угодно — хоть от меня, хоть от самого кредитора. Мне все равно, могу часть пропустить через Парфенова. Как скажешь.
Серега заколебался. В конце концов, склонился к первому — так меньше движений, да и Парфену объяснять ничего не надо:
— Приятней будет получить деньги прямо в банке. Их ваших рук.
