— Ну, зачем же так жестоко? Просто очередной прикол с этими молодыми…
— Это намек? — сразу ощетинился Никита.
— Когда будет намек, я тебя предупрежу…
— Типа: «Вы намеки понимаете? Да, когда предупреждают, что это намек! Так вот предупреждаю — это намек!» Так?
— Раз ты хочешь, могу и так предупредить. Неужели ты себя до сих пор молодым считаешь?
— Вопрос риторический. Неважно, кем считаешь себя ты сам, главное, кем тебя считают окружающие.
— Это правильно. А ты уже обстрелянный опер. Скоро будешь варягом…
— Спасибо.
— Не за что. Слушать будешь?
— Конечно, Виктор. «Беда с этими молодыми…» Ты на этом месте остановился. А потом добавил…
— Я сказал не «беда», Никита, а прикол. Хотя, ты прав, это почти одно и тоже. Сегодня утром Егоров с Васиным… Васина ты знаешь?
— Игорек? Такой лопоухий? Конь редкостный. — Никита понимающе махнул рукой с дымящейся сигаретой. — Знаю. Он, как только пришел пару месяцев назад, сразу же отличился. Влюбился в кабаке в прекрасную девицу. Изъяснил ей свои чувства в стихах. Бодлер, Шекспир, Есенин, Пушкин, Ахматова… Очень романтично. Женское сердце растаяло в тот же момент. И полюбил ее Игорек весьма за недорого тут же, в туалете. Хорошо им, наверное, было… Но она оказалась еще и на редкость сентиментальной — в придачу к бабкам у него мобилку свистнула. Вся управа на следующий день ржала до слез над этим Дон Жуаном.
— Да, это и есть тот молодой. Сегодня он еще круче фортель выкинул. — Серегин скривил угол рта, изображая улыбку, и продолжил: — Их отдел уже несколько недель вел залетных верблюдов. Наркота в наличии, личности установлены, перевалочная база, квартира в центре отслежена, все чики–пики, но покупателей нащупать никак не удается. Даже толком понять не могут — груз для столицы пришел или просто транзитный. Получили разрешение на установку квартиры на прослушку. Сегодня с утра Костик взял этого молодого Васина…
— Угораздило же… — посочувствовал Никита.
— Это как раз то слово. Наружка маякнула, что хата пустая, и они ломанулись не мешкая ставить микрофоны. Егоров, естественно, взял на себя более сложное — подключиться к телефону, а Васину поручил прикрепить коробку с микрофоном скотчем на крышку стола. И вот сидит Костя, попадает иглой в провод… Ты же знаешь эту систему, чтоб запись срабатывала только при снятии трубки…
— Ну, еще бы. Не с тобой ли мы в том году Хрипатому такую тему делали? — Никита возмущенно передернул плечами.
— Точно. Костик сидит, мучается, а тут сигнал по рации от наружки, что оба квартиранта возвращаются. Он едва успел все поставить, и на выходе уже поинтересовался у Васина, справился ли тот с поставленной ему задачей.
— А что там справляться? Скотчем две полосы — шесть секунд делов!
— Тот так и ответил. Тут им повезло. Успели выскочить. Закрыли аккуратно дверь и спрятались на пару этажей выше. Не столкнулись с хозяевами чудом. Зато те в квартире пробыли не больше минуты. Выскочили наркокурьеры, как ошпаренные, в машину прыг и ходу…
— Чего так?
— Все этот вопрос себе и задали. Зашли снова в квартиру, а там посередине стола прикрепленный сверху скотчем крест–накрест…
— Микрофон… — фыркнул со смехом Карпов.
— Точно. Пришлось вязать по–быстрому этих ребятишек. Чтоб не успели отсемафорить кому следует. Сейчас колют их в кабинете у Егорова. На голом месте. Концы обрублены. Егоров извелся весь.
— А Васин?
— А он тут как раз ни при чем оказался.
— ???
— Полковник раздолбон устроил только Косте. По полной, причем. Мол, ты же сам сказал на стол закрепить, вот подчиненный так и сделал. Детальней и конкретней задачи надо учиться ставить. Сказал бы: под столешницу, он бы закрепил под. А так ― какая вина лейтенанта Васина? Никакой. Четкое и оперативное выполнение указания вышестоящего по званию офицера. Васин молодец, сработал четко и оперативно. А ты, Егоров, ко всему еще и не проверил исполнение своего приказа…
— Это действительно прикол! — Никита захохотал во все горло.
— А я тебе что говорил? Прикол, он и есть прикол. Все беды от молодых. Чтоб вы без нас делали? — бросив хитрый взгляд на Карпова, закончил повествование Серегин.
— Ладно, сторожилы, варяги, вы тоже когда‑то первый раз в руках ПМ держали и, млея от собственной значимости, демонстрировали его в кабаке девочкам и корешам, взахлеб рассказывая, что скоро будет табельным оружием «тетешник», и как это круто. И на стволы бандюков ходили по первой, мандражируя до судорог в коленях. И…
— Да, да, да, — скорчил ироничную гримасу капитан. — Все верно. Все правильно. Лучше скажи, что будем делать с Киргизом? Прямых улик нет, и изворачивается он не по–детски.
— Третьи сутки бьемся, — согласился Карпов. — А девочка в каком‑нибудь подвале мается… Хорошо еще если мается, а то заложники, они того — как правило, долго не живут…
— Не каркай. Девочке восемь лет. Ребенок мало что может запомнить и рассказать. Должны ж эти скоты хоть это понимать. Зачем им лишняя кровь? Будем надеяться, что отпустят.
— Рискнем: будем брать остальных при передаче денег? — с сомнением покрутил головой лейтенант.
— Нет, конечно. У нас есть Киргиз. Надо заниматься с ним, а работать с киднаппенгерами надо только на опережение.
— И как мы будем еще с ним работать?
— Как обычно. Никакого новаторства. Головой. Интеллектуально, но без членовредительства. — Серегин расплылся в улыбке. — Только что в коридоре я встретил Тихона, вернее не я его, а он меня… Я его опять не узнал…
— Да ты что? Он в управлении? Уже разгрыз свою тему? Как он сегодня выглядит? Я тоже хочу его увидеть. Не узнал? Ну, ты даешь! Вы же с ним больше десяти лет в одном отделе работаете.
— Вот так вот и не узнал. Сам со временем привыкнешь. Совершенно верно, дело он закрыл. Отчитываться приехал. Сейчас к Смирнову с докладом пошел. Я попросил, как освободится, заглянуть к нам.
— Ну, тогда Киргизу действительно хана. — Никита начал демонстративно рыться в бумажнике. — У меня на одну бутылку коньяка есть, господин капитан. Но это все. Весь мой стартовый, основной, оборотный, равно как и запасный капитал.
— Не расстраивайся, лейтенант. На вторую я уж как‑нибудь найду.
— Заходи, Олег. Садись. Привет. — Полковник Смирнов невесело поприветствовал майора.
— Салют, Петрович. Чего такой мрачный?
— А чему радоваться?
— По–моему, никаких оснований для печали нет. Операция завершена. Преступники под замком. Физически пострадавших нет. Все живы, слава Богу. Мартын выполнил заказ профессионально. — Тихон прошел через кабинет, в знак приветствия приподнял словно шляпу каштановый парик, подмигнул полковнику и сел в кресло.
