Три последних мотоциклиста остановились на въезде, прислонили мотоциклы к створкам ворот и, поигрывая велосипедными цепями, стали неторопливо закуривать.
* * *
Ахмет, сидевший за накрытым столом и аккуратно намазывавший на хлеб черную икру, при появлении гостей медленно приподнялся, продемонстрировав свой почти двухметровый рост, потом сел обратно и спросил, глядя из-под папахи:
— Кто старший?
Пятеро вошедших переглянулись.
— Я, — сказал один из них, бритый наголо и с увесистым золотым браслетом на запястье.
— Можешь остаться. Остальные пошли отсюда. В прихожей подождете.
Спутники бритоголового испарились, оставив дверь в приемную приоткрытой.
— Ты кто? — спросил Ахмет, откусывая от бутерброда.
— Иван, — ответил бритоголовый, опускаясь в кресло.
— Встань, зассыха, — дружелюбно посоветовал Ахмет. — Сидеть будешь, когда я разрешу. После того, как договоримся. А то придется кресло на помойку выбрасывать. Я жду.
Бритоголовый встал.
— Крутой, да? — спросил он срывающимся голосом. — Из Москвы, да? Чего выступаешь?
— Я тебе пасть раскрывать разрешил? — не понял Ахмет, переходя к следующему бутерброду. — Я тебе, козел вонючий, разрешил вякать? — Он положил бутерброд на стол и взял в руки четки. — Слушай меня. Ты сейчас заберешь своих придурков и отвалишь отсюда. Через час обе машины должны быть здесь. И мой человек тоже. Если он на тебя пожалуется, молись богу. В асфальт закатаю. Пшел! — рявкнул он так, что задрожали стекла. — Время пошло.
Ахмет посмотрел вдогонку бритоголовому и снова принялся за бутерброд.
Через полтора часа кавалькада вернулась. Бритоголовый и Лёня вошли в кабинет, остановились в дверях. Ахмет искоса посмотрел на Лёню, игнорируя бритоголового.
— Почему мне не сказал? — угрожающе спросил он. — Почему мне не позвонил? Зачем мне это беспокойство? Я тебя нанял, чтобы ты мне бабки приносил. А ты мне проблемы создаешь. Не умеешь с людьми договариваться, на хер ты мне нужен. Что скажешь?
Лёня стоял у двери, не понимая, что от него хочет Ахмет. Ночь он провалялся взаперти на складе минеральных удобрений, к утру стало полегче, и Донских смог заснуть. Но его растолкали, заставили раздеться, долго поливали водой из двух шлангов, влили в него стакан водки, кружку пива, дали закусить хлебом и луком, какая-то накрашенная девица запудрила ему кровоподтеки на лице.
Потом Лёне сказали, что он может тут же трахнуть эту девицу в машине или на сеновале. Когда Донских отказался, его посадили в машину и привезли сюда. А теперь Ахмет пристает к нему с какими-то идиотскими вопросами.
— Ладно, — сказал Ахмет, выждав паузу. — Я здесь до вечера буду. Вечером принесешь пять штук, положишь сюда. — Он постучал пальцем по столу. — Штрафую тебя. За доставленное беспокойство. Подойди.
Лёня приблизился к столу. Ахмет взял фужер, посмотрел на свет, неодобрительно покачал головой, налил до краев виски и протянул Лёне.
— А так ты нормально держался, — одобрил он. — Мне доложили. Можешь выпить. Иди отдыхай, — распорядился он, когда Лёня выпил. — До вечера.
— Ладно, — сказал Ахмет жмущемуся у двери бритоголовому, когда дверь за Лёней закрылась. — Я вижу, ты порядки знаешь. Можешь сесть. Сколько у тебя людей? — продолжил он, когда бритоголовый покорно пристроился на краешке стула.
— Все, которые здесь? М-да. Набрал шантрапу. Выбери трех поприличнее, я их возьму на работу. Пусть здесь покрутятся. Положу я им, — Ахмет задумался, — по пятьсот баксов в месяц. Договоримся так. По двести баксов им плачу я. Оставшиеся Лёня будет тебе передавать, дальше сам разберешься. Понял?
Бритоголовый кивнул.
— Дальше так. Я тебе сказал через час приехать. А тебя полтора не было. Мое время три штуки в час стоит. С тебя получается тыща пятьсот. Значит, за первый месяц ничего не получишь, за второй — соответственно, часть. А потом, как я обещал. Понял?
Убедившись в покорности бритоголового, Ахмет изобразил улыбку и скомандовал:
— Подойди сюда.
Он протянул бритоголовому граненый стакан с водкой.
— Выпей. У тебя тяжелый день был.
— Я не пью, — промямлил бритоголовый, — у меня режим…
Ахмет вопросительно взглянул из-под сползшей на глаза папахи. Бритоголовый судорожно сглотнул и опорожнил стакан.
— Хорошо, — одобрил Ахмет, откидываясь в кресле. — Иди пока…
Цена вопроса
— Вот так все и было, — рассказывал Ахмет вечером Мусе и Ларри, сидя за столом в инфокаровском офисе. — Я на него только посмотрел, он сразу обкакался. Я как крикну — пошел вон отсюда, он — раз! — и нету. И через пять минут все вернули. Машины вернули, Леонида вернули.
Муса и Ларри слушали молча.
— А вы сразу — машины отдавать, деньги платить… — продолжал Ахмет. — Я же сто раз говорил — если что, я всегда «Инфокар» прикрою. Любому башку отверну, пусть только сунутся. Солнцевские, ореховские, подольские — мне все равно. Вот так я сижу, вон там он стоит. Только он хотел сесть, я как крикну. Он вскочил, стоит и трясется. А потом, когда Леонида привезли, я так сыграл, так сыграл, — Ахмет закрутил головой, — будто это все мое, будто я хозяин, Леонида оштрафовал, всех разогнал. Они теперь понимают, что хотели у меня деньги отнять. Знаете, как перепугались!
Ахмет долго еще ходил по кругу, вспоминая, как он сидел за столом и ел икру, а незадачливый налетчик переминался с ноги на ногу, как он влил в него стакан водки, как завербовал трех неплохих пацанов и обеспечил складу спокойное существование за полторы тысячи в месяц… Потом Ахмет выдохся и перешел к главной теме.
— Ларри Георгиевич, уважаемый, — начал он, поблескивая глазами. — У меня есть большая просьба. Пообещай, что не откажешь.
— Дорогой! — Ларри растопырил усы. — Как тебе можно отказать!
— Нет, ты пообещай, — не отставал Ахмет. — Скажи — все сделаю.
— Для тебя, дорогой, все сделаю. Как для лучшего друга.
Ахмет придвинулся поближе к столу.
— Очень трудно стало работать. Станция здесь, станция там, стоянки в разных местах. Если что, пацаны могут просто не успеть доехать. Надо обеспечить транспортом.
— А что, — спросил Ларри, продолжая радушно улыбаться, — разве не хватает машин? В прошлом месяце я тебе пять машин выписал, в позапрошлом три. У тебя сейчас восемнадцать машин. Я не ошибаюсь?
— Ай! — Ахмет с восторгом ударил себя по коленям. — Какой человек! Все помнит! Дай я тебя обниму. — Обняв Ларри, он продолжил:
— Видишь, как получается — к Леониду сегодня целый час ехал. Из центра. А если пацаны поедут откуда-нибудь с окраины? Сколько времени уйдет? Надо обязательно еще четыре машины.
