Книга Большая пайка, страница 67. Автор книги Юлий Дубов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая пайка»

Cтраница 67

Потом Лика неожиданно нагрянула на три дня в Ленинград, привезла Насте чемодан с тряпками, каждый вечер выводила ее в рестораны, заказывала все самое лучшее, швырялась деньгами, а когда уехала, оставила Насте на жизнь три тысячи долларов и строго-настрого приказала не скупердяйничать, отремонтировать квартиру и ни в чем себе не отказывать, потому что денег много. И будет еще больше.

— Через полгода она вдруг перестала звонить. День, два, три… Позвонила ей вечером домой, никто не подходит. Днем позвонила на работу. И мне сразу показалось — что-то случилось. Потому что со мной как-то странно разговаривали.

А о том, что произошло, я узнала уже потом, когда купила газету.

В газете Насте сразу бросилась в глаза фотография Лики в компании двух неизвестных ей мужчин. Лицо Лики было обведено жирным черным кружком. Из статьи с заголовком «Беспредельщики» Настя узнала, что фирма, в которой работала Лика, входила в группу компаний, контролируемую саратовской преступной группировкой.

Интересы этой группы были весьма разнообразные — от поборов с ларечников до контрабанды оружия — и финансировались из одного котла. Несколько неудачных финансовых операций поставили группу в сложное положение, и пришлось осуществлять срочную мобилизацию ресурсов. В том числе, были выкачаны все деньги из туристической фирмы, в которой работала Лика.

— Она ведь там даже не начальником была. У них эта должность называлась — менеджер по работе с клиентами. Она со всеми встречалась, рассказывала про туры, заключала договора. Просто в лицо знали только ее. И когда оказалось, что нет ни денег, ни поездок, все сбежали, а она осталась.

Среди предприятий, чьи деньги бесследно исчезли, оказалась коммерческая структура, которая оплатила отдых в Испании примерно тридцати своим сотрудникам. Структура находилась под «крышей» казанцев. И казанцы, когда к ним обратились за помощью, осуществили наезд по полной программе.

Саратовские, в свою очередь, нанесли серию ответных ударов. К тому моменту, когда стороны, устав от сражений, перешли к переговорам, прерванным вмешательством правоохранительных органов, в пассиве уже числились три погибших под пулями активных бойца, одна сгоревшая сауна и один взорванный автомобиль. И Лика. Ее исчезновение поначалу никак не связывалось с боевыми действиями, и только из показаний одного из задержанных громил стало известно, как с ней разобрались и где ее искать. В статье подробно и смачно описывалось, как казанцы пришли в офис турфирмы; как, обнаружив, что, кроме Лики, там никого нет, вели ее до самого дома и взяли в подъезде, набросив на голову мешок; как впятером насиловали ее целую неделю на снятой даче, а натешившись, забили лопатами, после чего закопали труп в припасенном хозяевами дачи навозе.

— Когда ее нашли, — ровным голосом продолжала рассказывать Настя, глядя куда-то за окно, — стали искать родственников. Для опознания. А в газете статья появилась раньше. Я сразу поехала в Москву. И мне показали труп. Я не смогла смотреть. Мне стало плохо, и я упала в обморок. Потом я им сказала, чтобы посмотрели на левый мизинец. Он у нее был сломан. Еще в детстве. И плохо сросся. Они посмотрели и сказали, что так и есть. Тогда я поняла, что это она.

Лику похоронили в Москве, на Хованском кладбище. Похороны оплатили замирившиеся со своими недругами саратовцы. За гробом шла Настя, еще две девочки из Ликиного офиса и присланная начальством месткомовская женщина из главка.

— Дальше рассказывать? — спросила Настя, продолжая глядеть в окно.

А дальше было вот что. После похорон Настя, оставшись одна в снятой Ликой московской квартире, всю ночь проревела, а к утру, окончательно осознав, что осталась на свете совсем одна и что, кроме диплома об окончании приборостроительного техникума, у нее за душой ничего нет, залезла в ванну и вскрыла вены. Очнулась она уже в больнице, где ее откачали, неделю продержали на постельном режиме, а потом разрешили вставать. Улучив минуту, когда она осталась в палате одна, Настя влезла на подоконник и шагнула вперед. Но, видать, не судьба ей была умереть по своей воле. Когда Настю подобрали, то не обнаружили ни переломов, ни даже сотрясения мозга, просто глубокий обморок. А так как администрации больницы суицидальные пациенты были без надобности, Настю перевели в психиатричку, где и предоставили возможность приходить в себя в веселой компании из трех выживших из ума бабуль и двух сдвинувшихся на почве непрерывного пьянства шизофреничек. Через две недели ее изнасиловал санитар, насмерть перепугавшийся, узнав, что оказался ее первым мужчиной.

Психиатрическое начальство перепугалось не меньше и перевело Настю в отдельную конуру, чтобы исключить распространение заведомо ложных сведений о порядках в лечебном заведении. Спасло Настю неожиданно открывшееся кровотечение, в результате которого она оказалась в гинекологии. Там ей сообщили, что она беременна. То есть, была беременна, а сейчас уже нет. И больше ей это никогда не грозит.

До Санкт-Петербурга Настя добиралась два дня, то на поезде, то на попутках. Проводники, бравшие в вагон безбилетницу, имели на нее определенные виды, но быстро разочаровывались и сгружали неуступчивую путешественницу на первой же станции. Так же вели себя и водители, все, кроме одного, который вез Настю последние сто пятьдесят километров, доставил домой и даже не спросил номер телефона.

Январь девяносто второго Настя просидела дома на картошке и остатках мясных консервов. Время от времени она выходила в город на поиски работы, но неудачно. Когда картошка закончилась, Настя взяла газету, ткнула пальцем в первое же объявление, обещавшее работу для красивых молодых девушек, и позвонила по указанному там телефону.

Хозяйка заведения, узнав об отсутствии у Насти какого-либо опыта в известной области, если не считать санитара из психиатрички, откровенно заскучала, но взяла Настю на пробу, поручив более квалифицированным сотрудницам провести с ней серию теоретических занятий, а потом уже перейти к практическим упражнениям. Теоретически Настю подковали дня за три, объяснив ей, как устроены мужики, что им нравится больше всего, чего надо остерегаться и зачем нужны презервативы. Потом наставница объявила, что подготовительный курс завершен, предложила отметить начало новой трудовой жизни и, напоив Настю сперва шампанским, а потом коньяком, затащила ее в постель. К утру Настя, дрожа от немыслимых ощущений, уже не удивилась, обнаружив рядом не только подругу-наставницу, но и одного из охранников, потом еще одного, а к вечеру подруга, гордо демонстрируя хозяйке новую ударницу фронта сексуальных услуг с черными кругами под запавшими глазами, отрапортовала об окончании обучения.

Вскоре выяснилось, что навыков, приобретенных Настей для успешного выполнения служебных обязанностей, далеко не достаточно. Потому что проявить их она могла только в постели, а туда еще надо было попасть. Вот с этим-то и была основная проблема. Во-первых, Настя всячески уклонялась от того, чтобы надевать типичную униформу, и придерживалась консервативного стиля, который не находил понимания у обычных клиентов из гостиницы «Москва», и взгляды их, затуманенные предвкушением экзотических приключений, скользили мимо новоявленной жрицы любви в сторону ее более ярких товарок. А во-вторых, полковничья дочка, воспитанная в строгости и в лучших традициях русской классической литературы, так и не смогла овладеть техникой съема клиентов. Сама мысль, что она может первой заговорить с незнакомым и, скорее всего, нетрезвым мужчиной, приводила Настю в ужас, несмотря на то, что к последующему развитию событий она уже была готова относиться более или менее спокойно. В результате, пару раз ей все-таки доставались пьяные до изумления командированные, которые забредали в бар гостиницы, когда все девочки были уже разобраны, но по итогам месяца заработок Насти оказался столь незначительным, что она начала ловить на себе косые взгляды хозяйки. Вот тут и подвернулась работа в «Инфокаре».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация