— Послушай… — начал Тариев, и по голосу было слышно, что он улыбается. — Мне тут сказали… Это правда?
— Не знаю, что тебе сказали. Но, наверное, правда.
— Старик, ты даешь! Когда только успеваешь? Мы тут вкалываем сутками, вся личная жизнь побоку, а у тебя, видать, свободного времени до черта. Надо же, еще кричал — не справлюсь, не справлюсь… А тут не просто справился, даже план перевыполнил. Слушай, это правда, что вы уже заявление подали?
— Нет.
— А мне сказали, что уже все. Так ты женишься или нет?
— Женюсь. Но в Москве. А кто вас всех информирует, интересно знать. Лева?
— Есть люди, — уклончиво ответил Муса. — Ладно, привози молодую жену, обмоем в Москве. Привет тебе от Тошки. Обнимаю.
Последним был Ларри.
— Послушай, — протянул он в трубку, — я хотел выяснить… Как у тебя «мерседесы» продаются?
— На прошлой неделе ушли три штуки, — отчитался Сергей. — А что?
— Разве деньги за них ты в Москву не переводишь? — недоуменно спросил Ларри.
— Я договорился с Мусой, что деньги остаются у меня. В счет финансирования стройки.
— Погоди, погоди. Ведь машины я даю. Как это ты договорился?
— Не знаю, как. Я сказал Мусе, что у меня кончаются деньги, и он разрешил пустить выручку за машины на строительство. Разве он с тобой не согласовал?
— Я вообще ни фига не понимаю, — раздраженно сказал Ларри. — Просто ни фига. Мне звонят немцы, спрашивают, где оплата за машины, я не знаю, что отвечать, а тут все между собой договариваются. Почему за твою стройку надо моими бабками платить?
— Ларри, дорогой, — начал оправдываться Сергей, — я откуда знаю, какие там у вас отношения? Стройка, между прочим, не моя, она инфокаровская. Мне обещали деньги и не дают. Я спросил, как быть, мне ответили. Значит, Муса тебе из какого-нибудь другого места отдаст.
— Вот именно. Из другого места. Откуда же еще он может отдать, если все деньги в машинах?
— Ну так скажи мне, что надо делать. У меня еще порядка ста тысяч осталось, я могу перевести…
— Зачем? Не надо. Если ты с Мусой договорился, оставь деньги на свою стройку. Я здесь разберусь. Послушай… Правда, что ты там семьей обзавелся?
Дурацкий сон наконец-то оставил Сергея в покое. Он больше не видел ни Платона, вращающего барабан кольта, ни расплывчатую фигуру в затянутом дымом коридоре офиса. Тихо и незаметно Сергей уплывал куда-то в теплую и беззаботную страну, где не было места врагам и бизнесу, где ему были рады друзья, где ждали его выросшие дочки и где, взявшись за руки, ему улыбались две сестры — старшая и младшая. Так же тихо он приплывал обратно и встречал взгляд Насти.
— Тебе хорошо со мной? — спрашивала Настя шепотом.
— Мне с тобой счастье, — тоже шепотом отвечал Сергей. — Ты сама не знаешь, что ты для меня сделала.
— Я ничего для тебя не сделала, — возражала Настя. — Я для себя сделала. Я тебя просто очень люблю. А ты меня любишь?
— Не знаю. Я просто очень счастлив. Не обиделась?
— Нет, что ты! Я как раз этого и хотела. Чтобы ты был счастлив. Со мной. Мы всегда будем вместе?
— Всегда. Пока живы.
— Почему ты со мной никогда не разговариваешь о работе? — спросил Сергей за завтраком.
Настя помедлила, наливая кофе, а потом ответила лаконично:
— Не хочу.
— Почему?
Она уселась с чашкой в кресло, подумала и сказала:
— Не знаю, как тебе объяснить. Мне кажется, что все это ненадолго. Эта работа, она не для тебя. Нет, нет, ты не подумай, — заторопилась Настя, боясь обидеть, — не потому, что у тебя не получается. Тебя слушаются, уважают, просто ты… как сказать… ты им всем веришь. Ты думаешь, что они все хотят того же, что и ты. А у них своя жизнь. Мне иногда даже страшно бывает, когда я вижу, что ты веришь человеку, а он совсем не такой…
— Ты про этого, по строительству? Да с ним все ясно. С чего ты взяла, что я ему верю?
— Нет, я не про него. Он смешной. Я про других.
— Про Алика, что ли? Я давно заметил, что он тебе не нравится.
— Не скажу, — Настя допила кофе, спрыгнула с кресла и, убежав одеваться в спальню, крикнула оттуда:
— Я сегодня пораньше уйду, ладно? Я мастера вызвала.
— Какого мастера?
— Поменять замки на входной двери. Ключ заедает.
Когда Сергей вернулся вечером, мастер еще возился у двери. Сергей прошел мимо него, увидел, что Насти нет дома, и вернулся.
— А где девушка? — спросил он.
— Выскочила за хлебом, — ответил слесарь. — Слышь, хозяин, давай я тебе сейчас одну штуку покажу.
На кухне он аккуратно постелил на стол газету, положил на нее личинку извлеченного из двери замка и стал быстро развинчивать ее черными от масла пальцами.
— Посмотри сюда, — сказал слесарь, закончив операцию по разборке.
Из личинки высыпалось немного странного светло-коричневого песка.
— Что это? — равнодушно поинтересовался Сергей.
— Кто-то с твоего замка слепок делал. Только не получилось. Потому и заедало. У тебя квартира на сигнализации?
— Нет, — ответил Сергей, чувствуя смутную тревогу. — А может, это просто грязь?
— Не бывает такой грязи, — объяснил слесарь. — Так что имей в виду. Сейчас я новый замок врезал, он похитрее будет. Но против лома — сам понимаешь. Если заинтересовались квартирой, жди гостей.
— Так, — сказал Сергей шепотом, заметив, что Настя входит в квартиру. — При ней молчим. Спасибо. Я разберусь.
Вечером, когда Настя была в ванной, он позвонил Илье Игоревичу.
— Вас понял, — медленно произнес тот. — Я должен подумать. Вы там, на всякий случай, поосторожнее. По сторонам почаще оглядывайтесь.
Но воспользоваться предостережением Ильи Игоревича Сергей не успел.
Случилась беда…
Как создаются вакансии
Зам по строительству, близко принявший к сердцу происшедшее, сделал так, что беседа между Сергеем и следователем из соседнего отделения милиции состоялась в офисе станции. Был уже первый час ночи, следователь неукротимо зевал и фиксировал на бумаге ответы белого от волнения Терьяна.
— Значит так, гражданин. В котором часу машина выехала со станции?
— Около семи вечера. Примерно в семь пятнадцать. Или без четверти семь. Не помню.
— Так. Запишем, что в семь. Когда вы обнаружили, что машина не вернулась?
— В девять ровно.
— Что вы предприняли?
— Я позвонил домой. Там никто не ответил. Тогда я поехал домой на дежурной машине.
