Словно ответом на мысли о прошлом, у входа в «зал веселья» появилась почти забытая фигура с покатыми плечами. Пришедший в замешательстве оглядывался и уже пара безымянных в темном спешили в его сторону. Этот рецц был из очень далекого прошлого… Ди-Ггарц поднял руку, помахал в воздухе, привлекая внимание. Гость ответил кивком и направился верхним проходом, чуть извиняюще кланяясь живым в лунках, мимо которых проходил. Наметившееся брюшко делало его движения смешными. Дружелюбно улыбаясь, скользнул в лунку Следака с легким звоном коленных колокольцев и поерзал, устраиваясь удобнее.
– Три-почтенный ди-Ггарц, счастлив видеть тебя сегодня!
Подошедший был заметно стар, возраст опустошил всю красоту и силу, какими этот рецц блистал когда-то. Его белая шерсть местами слежалась, уже не поддаваясь расческе. Следак кивнул, внутренне содрогнувшись от этого вида.
– Привет и тебе. Как дела, Чудила?
Пришедший удивленно замер, глаза его раскрылись шире.
– Это было почти целую жизнь назад, – надтреснутым голосом сказал он. – Когда меня называли так в последний раз.
– Да уж… – ответил Следак, щурясь. – Разве забудешь юность и кто был рядом в благословенные дни?
Пришедший выпрямился и взглянул на него по-особенному. В его взгляде чувствовалась – надежда? Ди-Ггарц раздосадовано подумал, что показал старому сослуживцу больше расположения, чем следовало. Пожалуй, сработали собственные недавние воспоминания… Решительно прогнав мечтательный настрой, он поджал губы. Это не укрылось от собеседника, который тут же отвел загоревшиеся, было, глаза в сторону.
Они были не просто приятелями. Они проработали рука об руку долгие годы. Гостя звали Весц, и когда-то он был самым блестящим из мастеров Сыска. Пришел в Службу стажером, быстро дорос до оператора, легко дослужился до Следака, помощника самого ди-Ггарца.
Это был его любимый помощник…
– Хорошо тут у вас, – сменил тему Весц, оглядываясь. – Почти ничего не изменилось, а?
Следак задумчиво кивнул, следуя за взглядом Весца. Будто чужими глазами увидел все это – просторный «зал веселья» Службы, где положено проводить часть свободного времени после работы: сотовый потолок со светящимися гроздьями диких кроги, мраморно-белый уровень внизу, в котором четко по разряду вырезаны круглые и овальные лунки, сейчас почти все заполненные реццами-сослуживцами. Круглые же столы внутри лунок шли вровень с мраморным уровнем, придавая общему виду незатейливую строгость. Стены, наклоненные кверху, были черного цвета, но с блеском, отражающим свет. Темными полосами тянулись малозаметные траншеи официантов, где то и дело мелькали согнутые спины беззвучных безымянных, с подносами в руках. Слышалась негромкая приятная музыка, тихие разговоры, и временами смех.
– Давно я тут не был, – вздохнул Весц и поморгал ресницами, скрывая выражение глаз.
– Соскучился? – усмехнулся Следак.
– Нет, – храбро соврал пришедший.
Следак удивленно повернулся. Гость чуть насупился, и после они вместе расхохотались. Все-таки Чудила здорово чувствовал его, без малого пятьдесят лет проработав под его началом.
Пришла очередь вздохнуть ди-Ггарцу. Весц был находкой – быстрый, сметливый, удачливый.
Память принесла из прошлого облик гибкого, смешливого, глазастого парня, лучшего в своем отборе. Он пришел в Службу сразу после окончания высшего класса Познания Мира – и был полным сорвиголовой, ураганным чудилой, смельчаком и хохотуном. Все четыре опергруппы дивизиона ди-Ггарца ржали над его шуточками и пересказывали их друг другу неделями. А как ему везло! Везло всю первую половину его службы. Все думали тогда – он способен превзойти своего Учителя, и глаза вышестоящих с интересом и любопытством присматривались к Весцу. Следак и сам так тоже думал, присматриваясь, скорее, с ревностью. Но не отказывался от Чудилы, из-за его везения. Долго не отказывался. И ведь сколько они провернули удачных дел, ныне ставших легендой Сыска…
По ближней траншее подошел обряженный в незаметное официант и молча поставил перед гостем два небольших стекла – с водой и Н-водой. Весц, демонстрируя превосходный такт, будто и не заметил этого, легким тоном бросив в воздух свой заказ – блюдо из моченого мяса с корнями акидиры, порцию водных жуков и пару салатов из речных орехов. Когда безымянный, забрав опустошенные блюда со стола, собрался отходить, Следак задержал его звоном коленного колокольца.
– Выпьешь? – спросил он, глядя на гостя.
Тот кивнул:
– Красного катарнского.
– А мне синего, – согласился ди-Ггарц и с легким кивком отпустил официанта.
Его суставчатая согнутая спина, покрытая безукоризненно темным халатом, немо скрылась из вида. Безымянные не имели права носить колокольцы, и мелькающие тени напоминали своей беззвучностью, что рядом снуют недо-разумные вспомогательные создания…
Следак снова оглянулся по сторонам и повернулся к Весцу.
– Я надеюсь, все прекрасно у тебя, старый товарищ?
– Безоблачно прекрасно, – стандартно ответил тот, нацепив лучистую улыбку. – Жизнь радует меня, как и прежде, Плеснебой.
Ди-Ггарц усмехнулся. Выходит, и до старика дошли слухи о его успехах. Прозвище «Плеснебой» Следак получил уже после того, как Весц покинул ряды Службы.
– Чудесно слышать это, – сказал он. – Чем же занимаешь свое время ныне?
Гость снова растянул губы, словно была сказана шутка.
– В мои годы уже не выполняют поручений. И я больше радуюсь своему одиночеству, чем своей работе.
– Что ж, это тоже достойное занятие. Одиночество позволяет живым сознавать гармонию мира и приближаться к искусствам.
– Это так, – Весц взял стекло с прозрачной водой и отпил из него половину. После поднес к губам мутноватую Н-воду и сделал несколько осторожных глотков. Закрыл глаза от наслаждения. Н-жажду всегда так приятно утолять…
Когда принесли блюда и вино, Следак искоса посматривал, как ест его гость. От ди-Ггарца не укрылись ни маскируемая жадность, ни торопливость. Он с грустью подумал, что, выходя в отставку, живые Службы теряют не только занятие и товарищей. Кто знает, каково на самом деле существовать этому старику, что сидит в одной лунке вместе с ним?
– …И тогда уборщик-моголон, оторопев, спросил у него: а как выглядит чистое стекло? – донеслось громкое от соседней лунки, где праздновали операторы первого уровня со своими девушками.
– О-оу? – пискнула одна из девиц.
– Рецц страшно заорал на дурака: Чистое стекло выглядит так, словно его нет!
Там все засмеялись анекдоту, снова в воздухе поплыл переливчатый девичий смех.
Ди-Ггарц почувствовал прилив раздражения. Нет, сегодня прошлое определенно испытывало его!
Бывший ученик и сослуживец уже доел свое мясо и теперь расправлялся с твердокрылыми жуками и салатами, временами запивая Н-водой.
