Панцирь Тотай-Тору был весь гранен знаками его доблести и побед, но нижняя правая часть блестела на солнце пусто. Особая часть, обрамленная знаками трудного задания. Долгие годы воина прошли, прежде чем он стал достоин той миссии, что отразится здесь. Пустая поверхность кости ждала особых событий, прежде чем исполнитель наград прикоснется к ней своим голубым резцом. В ожидании этого тянулась жизнь воина, и он верил в свою удачу. Его предки были избранной линией, исполнявшей такие задания. Теперь пришел, наконец, и его черед.
Отпрыск корня Тору – потомственных всадников-дромаругов, дававших б'Рвану безукоризненных воинов и железных командиров на протяжении веков, Тотай ощущал странное возбуждение. Предчувствие, коснувшееся сердца несколько дней назад, снова тревожило грудь. Цнбр тоже ощутила это и волновалась, но у травы нет ума, и она не могла понимать причин. Они оба – Ла-и-Ла – были на взводе, встревоженные, чуткие. Но все складывалось к удаче, похоже. Не долго же его пустой части латнира оставаться девственно-чистой!
Круг Эгиббардов напутствовал его перед этим походом. Да что там… сам махо клана беседовал с ним в уединении под Цараккланом столицы! Тотай расправил могучие плечи и гордо оглянулся. Тридцать пар глаз ловили каждое его движение в ожидании приказа. Тангр левой рукой коснулся нагрудной перевязи, куда доверие клана вложило камень завета, кричащий молча. Неподатливая твердь реликвии придавала сил – и самоуверенности.
Б'Рванский берег был ровным – щеточка сухой травы. Неспроста стозимия назад он был очищен здесь от кустов и деревьев. Ветер, играя, шевелил травостоем, под которым прятались знаменитые б'рванские ловушки – незаметные, неумолимые, попадешь – сам не вылезешь.
Тотай-Тору всматривался в темнеющую на северо-западе полосу, бессознательно и нервно сжимая рукоять шиташа. Там вставали вековые леса, жили и бешено плодились тангры лесного корня.
Война была разной для этих двух кланов.
Многочисленными с'энфарпами, множившимися под густым покровом лесов, двигала слепая месть. Слишком много их отаругов ушло в б'Рван чтобы никогда не вернуться. Выкармливавшие громадных лесных дромов на корнях могучих деревьев, их орды бешено сновали под тенистыми кронами вековых лесов. Никто не смел сунуться туда, несмотря на мягкость латниров варваров. Им было где прятаться. У самых берегов Эрны, невидимые глазу, то и дело стучали молотки и топоры. Дерева было в изобилии, и умея с ним обращаться они строили деревянные дома, а еще лодки, норовя перебраться через реку. Ловушки никогда не пустовали. Те же из варваров, что умудрялись избегнуть капканов, встречали отточенные шиташи и крепкие молоты порубежной б'рванской гвардии. Назад за реку отряды варваров никогда не возвращались.
Воины же б'Рвана не пересекали реку. Всегда хватало варваров, что сами приходили сюда – из лесов их перло и перло достаточно…
Тотай-Тору вновь окинул взором далекую серо-голубую полосу. Привычная ненависть жарко всколыхнулась под латниром.
Где-то там, по ту сторону медленной воды, в глубине лесов прятались чужие городища. Ходили слухи об огромных деревянных цараккланах, с немыслимым количеством лохматой выпирающей наружу цнбр, пожирающей другие растения и даже сорняки. Но скорее всего это были сказки. Вряд ли мать-трава с'энфарпов особо отличалась от Атсинбирг других кланов. Вот в том, что городища у них должны быть огромными, Тотай-Тору ничуть не сомневался. Судя по количеству бойцов-отаругов, что постоянно перетекали через реку, леса были страшно перенаселены.
Порой относительное затишье кончалось. Поречные леса набухали жизнью, множились отряды, полные сумасбродных отаругов. Они рыскали по берегу, пока не набиралась тяжелая орда. Еще некоторое время тратилось на мелкие стычки и выборы вождя. Костры и дымы тогда оживляли горизонт. Умноженно стучали топоры, готовя лодки. А затем следовало массированное нашествие. Ловушки становились бесполезны, они сметались, стаптывались массой тангров и дромов, прущих через Эрну в степные просторы б'Рвана, на Эбирройскую равнину.
Лесники были суровы и яростны, их отаруги неплохо обучены индивидуальному бою. Но в степях этого было мало. Они терялись на открытых просторах и совсем не ведали что такое сражение боевыми формациями. Лесная тактика засад, массированных навалов и неожиданных скрытных обходов оказывалась бесполезна на гладких как стол степях. Но даже не это решало исход сражений. Латнир с'энфарпа был слишком мягок для б'рванского шиташа. Даже не латнир а так, смазка для клинка. Отсутствие минералов, или солнца, или чего еще, лишали их панцири даже той крепости, что была свойственна обычным племенам Рортанга. Но лесники были изобретательны, нередко можно было увидеть с'энфарпов с навесью деревянных нагрудников и наспинников, вызывавшими насмешливое улюлюкание б'рванцев. «Кожаные латниры» – так б'рванцы прозвали лесников с'Энфарпа…
Отаруги б'Рвана не украшали своих жилищ панцирями врагов. Это бессмысленно, разве что вешать боевые трофеи в несколько слоев. Слишком много с’энфарпов находили свою смерть в землях б'Рвана. Латниры поверженных врагов просто шли на ремесло или переделывались во внешние щиты отаругов, при этом проходя обработку по укреплению кости. Воины шутили: «мертвый с'энфарп крепче живого…»
Тотай-Тору усмехнулся.
Панцирь б'рванца всегда был надежным другом при встрече с любым оружием.
«Не трожь б'рванца,» – говорят друг другу чужаки. – «Их латниры из камня!».
Слухи и легенды ходят среди варваров, почему их враги имеют столь совершенную защиту. Но варварам никогда не открыть истины.
Никто, кроме эгиббардов и махо б'Рвана, не ведает секрета «железной воды». Каждый б'рванец знает о таинственном источнике, гордости клана, бьющем в ущелье Трилистника. Мальчики касты воинов начинают пить его воду с раннего детства, так для них начинается возмужание. Противная, горько-соленая, мутно-белая жидкость со временем придает латниру ту самую крепость, сказывают легенды. Ни кальциевые порошки хуураданцев, ни вымораживание родниковой воды почившим ю'Линнором, ни ударное поедание привозного керата с'энфарпами не может дать такого сильного эффекта. Только один был противник у каменных латниров б’Рвана – голубые эригшиташи ю'Линнора. К счастью, они навеки исчезли вместе с самим поверженным кланом.
Тотай поморщился.
Застарелой болью заныло левое плечо. Позапрошлой осенью он привел свою группу к поречному городку на юге, где внезапно столкнулся с отрядом прорвавшихся с'энфарпов. Лесников было много, и поначалу они теснили опешивших дромаругов. Но воины б'Рвана быстро пришли в себя, и кость на кость дикари не выдержали. Они были безжалостно биты и пленены. Лишь их увешанный шкурами огромный вождь успел задеть Тотай-Тору в самом конце схватки – своим длинным скаковым шиташем. Удар пришел сзади, крепкий панцирь остановил вражескую сталь, не то варвар отхватил бы пол-плеча. Подоспевшие дромаруги подняли врага на острия достов. Смелость купила ему легкую смерть, и он избежал позорного рабства.
