Его сводный отряд – хуураданцы, кх'отры и а'зарды – держался компактной группой. В их острых взглядах больше не читалась взаимная неприязнь. Зато обступившее со всех сторон колышущееся море б'рванских дромаругов сверкало куда более непримиримыми взорами. Только жесткое слово командира сдерживало этих воинов от расправы над чужой травой. И только воздействие сил махо удерживали ум эгиббарда Баррода-Онору от того, чтобы отдать такой приказ…
Снова потянулась удушающая жара знойного дня Эбирройской степи, почти сравнимая с жарой на Цу-Рецц. Но нет! Об этом лучше бы не вспоминать… Сильные эмоции уводят мысли в сторону, а сил и так не много. Один раз, сверившись с картой в наглазнике и убедившись, что они примерно в двух днях пути от дельты Эрны, Дар невольно погрузился в размышления о предстоящем. Однако через несколько мгновений подскочил в седле от неожиданности, когда пространство раздробил командный рык:
– Куда мы едем?!
Очнувшийся Баррод-Онору удивленно лупал глазами по сторонам, пытаясь осознать где он.
Тут же тяжело придвинулся дром одного из б'рванских элитаров, оттесняя Док-Атора в сторону.
– Эгиббард?!
Но мгновением раньше Дар уже вернул ситуацию под контроль. Глаза командира погасли, веки сощурились и голос стал ровным:
– Скажи, что у нас впереди? – он взмахом руки успокоил своего элитара.
– Мы не минуем Балианнар, Верховный! А он перед нами на расстоянии дневного перехода!
Это был совершенно неожиданный поворот.
Дар пораженно замер в седле. Оказывается, их путь совпал с каким-то городом б'Рвана. Но ему совсем не хотелось бы заходить туда, откуда будет сложно выйти…
– Я полагаю, – сказал Дар устами Баррода-Онору, – что нет необходимости останавливаться в городе! Мы обойдем его.
Элитар-б'рванец чуть пригнулся, его глаза вспыхнули удивленно и упрямо:
– Но… Почтенный командир получил приказ о возвращении в Балианнар от Круга Эгиббардов еще до встречи с этими, – он небрежно кивнул на сидящего Дара. – Ты сам учил нас, что в военное время приказы обязаны неукоснительно исполняться!
Элитар еще больше согнулся, готовый принять гнев начальника, но неуклонный в своей решимости следовать приказу. Дар оглянулся и заметил, что куда больше воинов с интересом прислушиваются к этой беседе. Устрашающе жестокие коричнево-желтые лица, раздувающиеся ноздри, горящие глаза… Отчетливо стало ясно, что одного слова Баррода-Онору будет недостаточно, чтобы удержать их от неповиновения, если тот «ослушается» приказа Совета.
– Я сказал, мы будем рядом с городом, не заходя внутрь, – выдавил Дар из Баррода-Онору, стремясь погасить зародившееся подозрение воинов. Лояльность б'рванцев своему командиру была единственной охранной грамотой для его отряда трех элитаров.
Он остро осознал, что ситуация не становится легче. Что за город впереди? Почему войско обязано туда вернуться? И как быть теперь ему с его маленьким отрядом? Похоже, течение событий загоняло их в б'рванскую ловушку, из которой будет сложно выбраться. Но был ли у него шанс избежать ее? Дар глянул на своих элитаров, так же невозмутимо следовавших рядом. Они даже не знали, куда ведет их теперь судьба. Ответственность за их участь обожгла его, и он скрипнул зубами – от ярости, а может, от безысходности?
Он вновь вернулся к контролю над ненавистным эгиббардом, мысленно проклиная и его, и обычаи его травы. Голоса тангров доносились глухо, словно через глубокую воду.
В «зрении травы» окружающий мир воспринимался иначе. Дар уже почти сутки пребывал в этом состоянии, это был его абсолютный личный рекорд применения травы… Может, от недосыпа или усталости, но казалось, что мир вокруг стал чуть другим. Все видимое теперь было постоянно подернуто зеленым оттенком, словно он смотрел через зеленоватое стеклышко или был окружен полупрозрачным зеленым облаком. Это было забавно и, отчасти, развлекало ум во время пятисекундных передышек. Но в одну из них вдруг пришли на память слова мудрого Ю-махо: «Трава должна научиться ходить тобой, думать тобой…»
Он понял – в результате длительного напряжения у него начался переход на качественно иную ступень ла-и-ла, внутреннего соединения с цнбр. И словно в ответ на его прозрение, изнутри пришло протяжное «Мы-ы-ы», ветром прошелестевшее в ушах. Но не уши слышали этот звук… Это был не звук, а понимание ума или чувства, которого касается другое чувство. Понимание… соединения чувств? Это приходило откуда-то изнутри, но не из грудины или живота. Ответом этому пониманию нахлынуло тепло, которое не было изменением температуры или чего-то такого – словно мягкая волна скользнула по нервам, всем жилам тела. Дар почувствовал, будто некая тяжесть спала с него, осталась позади, и его облегченно возносит вверх, но, в то же время, он оставался на месте, продолжая контролировать этого бедного эггибарда-б'рванца, а через него все обширное коричневое войско. Пришла спокойная уверенность в своих силах. Он чувствовал, что теперь может «пасти» б'рванца лишь частью ума, сам занимаясь другими вещами. Это было забавное состояние.
Дар проверил его, оглядываясь вокруг, рассматривая своих воинов, неутомимо идущего рядом черного какора, горизонт, латнир сидевшего впереди командира. Но Баррод-Онору больше не просыпался. Все верно – теперь можно было разделять свой ум, делая несколько вещей…
Спокойствие и сила его положения изменили мысли о предстоящем.
«Почему бы нет?» – подумалось им с травой, – «Почему бы не зайти в этот городок по дороге?»
* * *
Постепенно бескрайние степи изменились.
Их гладкая ровность стала нарушаться, порой поднимаясь длинными продольными холмами, застывшими подобно волнам параллельно их пути. Такая же выжженная трава покрывала их ровные склоны. Они редко, но регулярно возникали то справа, то слева. Набитая дорога стала четче в пыли сухостоя. Попадались встречные группы тангров, обходившие их далекой стороной. Трижды вброд на дромах пересекали сонные малые речушки, сделав привал на заросшем зеленью берегу одной из них. А ближе к вечеру окружение поменялось. То ли зной стал мягче, то ли влажность воздуха сделала дыхание проще. От речек потянулись каналы, и вместо сухих трав повсюду завиднелись зеленеющие луга и поля. Согнутые фигурки там и сям возделывали земли. Когда поля придвинулись ближе, их вид вызвал недоумение, а после внезапный гнев Дара. Повсюду, согбенные, трудились изможденные тангры с большими деревянными бирками на шее. Цвет их кости принадлежал к самым разным кланам, но среди них не было коричнево-желтых. Рядом по широким межам властно прохаживались вооруженные рослые отаруги в полном боевом облачении.
Рабы!
Оглянувшись, Дар заметил, что его элитары едва сдерживаются, их глаза метали молнии. Поняли это и б'рванские дромаруги, чьи руки уже были на рукоятях шиташей… Но эгиббард Баррод-Онору все также хладнокровно и презрительно глядел в горизонт, кривя губы. И пятнистым дромаругам ничего не оставалось, как следовать его безразличию.
