– Вы решили убить моих воинов внизу! – с негодованием вскричал Дар. – Нападаете на тех, кто доверился вашему гостеприимству?
– Не волнуйся так! – усмехнулся махо. – Мы не убиваем лазутчиков. Мы обращаем их в рабов. Даже если они думают, что они Древние…
Несколько эгиббардов в зале снова рассмеялись.
Дар почувствовал, как ярость вспыхнула в его тангровой душе.
– Так пожалейте своих глупых отаругов! – крикнул он.
Под его волевым приказом какор развернулся и медленно выступил перед обнажившими шиташи отрядами бойцов.
– Не вступай в бой, Саудрак! – крикнул он хуураданцу через ретранслятор робота.
Впереди сомкнутого строя, набычившись и выкрикивая ругательства на б'рванском, шел здоровенный отаруг, явно элитар или, по крайней мере, рудван. С него и началось.
– Нападаете на гостей? Не чтите Древних? – заорал Дар через какора.
Острый красный лучик вырвался из псевдоглаза робота и тут же угас.
Б'рванский элитар замер, будто наткнувшись на преграду, и грузно рухнул в пыль с разломленной надвое головой. Алая кровь коротким фонтаном выплескивалась из его разбитого налобника.
– Кто еще? – крикнул Дар в запальчивости.
Мгновенное убийство командира шокировало воинов, однако пятеро из них, бешено заорав и взмахнув шиташами, синхронно бросились вперед. Дар усмехнулся и сжал зубы. Пять тонких лучей скользнуло от шееголовы какора, и еще пять тел навсегда успокоились в кровавой пыли. С такими ранами даже цнбр им теперь не поможет…
– О чем ты болтаешь? – послышался близкий голос махо.
Глаза какора показывали: оторопевшие б'рванцы пятились задом. Нападение было пробным, иначе шесть трупов бы их не остановили.
– Древние не тронут вас, если вы не тронете Древних! – крикнул Дар вдогонку, на полную поднимая мощь репродуктора. – Уходите и не возвращайтесь!
И затем «вернулся» в зал Царакклана.
– О чем ты…
– Ваши отаруги напали на мой отряд внизу, – жестко сказал он. – Мне пришлось убить их элитара и еще пять воинов, прежде чем они остановились.
– Ты? – недоверчиво протянул махо. – Ты убил их отсюда?
– Да! – грянул Дар. – Я в одиночку расправился с войском с'энфарпов, что пришли в ваши земли. И сделаю это снова с тем, кто на меня нападет, кто бы он ни был!
Сам воздух закаменел в зале Круга Эгиббардов после этих слов. Его угроза была воспринята серьезно. Он почувствовал, как что-то изменилось, даже не в светимости старейшин – в зеленом цвете цнбр будто свертывались краски, становясь тусклее, замирали перевивы изумрудных оттенков. Неужели трава стала его бояться?
Сбоку отворилась дверь, и некто быстрый скользнул к трону махо, что-то шепча ему на ухо. Не иначе, в столице имелась связь и получше гонцов.
– Останови своего «железного друга»! – вскричал махо. Он совсем не выглядел подавленным. – Их больше никто не тронет! А мы здесь разберемся, что за трюки ты разыгрываешь…
С этими словами он поднялся и ступил к Дару. Из-под пурпурного плаща выпросталась рука, сжимающая предмет, от вида которого у Дара потемнело в глазах.
В мягких обводах светлого металла, в округлых огнях, оплетающих рукоять, он без труда узнал лучевик Древних.
В точности такой, какой сам получил от «Карасса»!
Глава 7
Голубой луч махо
Дар тяжело сглотнул, оглядываясь по сторонам.
Единственным равным оружием был бы какор, но робот слишком далеко.
Оба элитара почувствовали его неуверенность – и тотчас пришагнули к нему:
– Древний?
«Можно просто допрыгнуть и вырвать оружие», – промелькнуло в голову, но Дар отмахнулся от смешной мысли. – И что потом? Воевать со всем б'Рваном? Нет, у него начало укрепляться желание втащить желтый клан в будущую Империю тангров! Главное – поступать честно и не спеша…
С отставленной в сторону рукой, махо сделал несколько быстрых шагов вперед, и замер в выпрямленной и гордой позе:
– У нас есть такое же священное оружие Древних, как и у тебя! – голос был резким, лающим. – Что на это скажешь?
Было видно, по кольцевым огням двойной рукояти пробежали огоньки готовности, поднимаясь наверх и скрываясь в костистой ладони. Дар с завистью подумал, что этот лучевик, наверное, полностью заряжен. Но отогнал эту мысль – как может у б'рванцев появиться заряженное оружие Древних? Сейчас он видел, лучевик выглядел совершенно иначе, чем тот, что был у него. Крупная рукоять охватывала руку, округлое основание ствола расщеплялось на несколько сложной формы плоскостей, оплетавших основной излучатель.
– Похоже, что есть, – кивнул он. – Оружие родителей в руках детей…
Б'рванец яростно сверкнул глазами. Он поднес вторую руку и что-то нажал. Стало видно, как поверхность оружия на мгновение окуталась беловатым светом, и чуть позже из него вырвался яркий голубой луч. Эгиббард победно усмехнулся, глядя Дару прямо в глаза и медленно подвел луч к самым его ногам.
Вздох удивления, восхищения, оторопи донесся от отаругов, стоящих по стенам. Куаргир и Док-Атор отпрянули, заворожено гладя на узкий ослепительный свет. Дар чувствовал бесконечное удивление. Да по этой планете просто рассыпаны артефакты Древних?!
– Готов ли ты умереть, хуураданец? – голос б'рванского махо, казалось, раздвигал самые камни, из которых был сложен этот зал. – Перед моим «живым огнем» тебе самое время сознаться, что ты никакой не Древний! Сознайся, ты сохранишь жизнь. И, – он презрительно кивнул на замерших рядом элитаров, – И еще жизни этих…
Махо погасил свой лучевик. Стало заметно, как темно в зале Круга.
В последовавшей паузе слышалось возмущенное сопение элитаров за спиной. Они готовы были прыгнуть на чужаков, биться лишь когтями да зубами. Два добрых друга…
Но Дар чувствовал себя совершенно уверенно. Ему хотелось расхохотаться в лицо чужаку, ибо в лучах была огромная разница. Не осталось на полу обгорелого следа, не было характерного запаха от плавленого камня. Могучее оружие либо работало в режиме фонаря, либо севший аккумулятор не давал достаточно мощности. А может, просто б'рванец не умел им пользоваться.
– Ребенок может поднять ножны с шиташем, – сказал он надменнейшей из своих интонаций. – Но как пользоваться смертоносным оружием, знает только воин!
– Поясни слова! – вспыхнул один из пурпурных эгиббардов.
– Он оскорбляет нас! – выкрикнул другой.
– Вот мой латнир! – тяжелый голос Дара разнесся в зале Совета. – Пусть великий махо попробует оставить на нем хотя бы царапину своим «живым огнем». Если он сможет убить меня, это будет заслуженной карой за лживую претензию быть Древним.
