– Извини, мамаша, натоптали тебе в прихожей, вымой за
нами. А уроду не помогай, не надо. Пошли, пацаны.
Не произнеся ни слова, парни испарились. Главарь вышел
последним, аккуратно закрыл входную дверь и запер ее снаружи то ли ключом, то
ли отмычкой.
С того дня Леонид стал ниже травы, тише воды, а Таня дома не
появлялась. Зина даже перестала вспоминать соседку, но потом случилось
непредвиденное.
Кондратьевой позвонили из милиции и огорошили. Таню
арестовали, она убила хозяина, Сергея Лавсанова, и очутилась в сизо. Ей можно
передать продукты.
Зина развила бешеную активность. Ей даже удалось получить
разрешение на свидание с Танюшей. Соседка чуть не заплакала, увидав Рыкову за стеклом.
Таня осунулась, почернела, выглядела просто ужасно.
– Ну зачем ты его ножиком била! – воскликнула
Зина.
– Он меня изнасиловать хотел.
– Так и согласилась бы.
– Нет.
– Господи, – заорала Зина, – лучше пойти с
мужиком в койку, чем в тюрьму!
– Это случайно вышло, просто я психанула, –
монотонно, словно автомат, бубнила Таня.
– Милая моя, – зарыдала Зина, – что теперь
будет?!
Таня промолчала.
Затем был суд, приговор и клиника. Зина больше не
встречалась с Таней, жизнь Кондратьевой течет по-прежнему, Леонид пьет.
Зинаида замолчала, я вздохнула.
– Простите, не подумайте, что я сумасшедшая… Вы меня
случайно не знаете?
– Кого? – распахнула глаза Зина.
– Меня.
– Тебя?
– Да. Может, встречали? Я никогда не жила с вами в
одной квартире?
– Нет.
– И не имела отношения к Рыковым?
Зина отодвинулась к стене.
– Говоришь, в психушке служишь? Заразилась, что ли?
– Ну, пожалуйста, я понимаю, что задаю идиотские
вопросы. Я не Рыкова?
– Господь с тобой! Нет.
– И меня не зовут Таней?
Зина перекрестилась.
– Нет.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно.
– Но вы сказали, что я похожа на Таню.
– Только слегка, да и то не очень.
– Я не Рыкова?
– Нет!!!
Зина вскочила.
– Мне пора пол мыть, пошли отсюда.
Очутившись на улице, я побрела домой. Значит, не Таня
Рыкова. А кто? Господи, кто я? Как меня зовут?
Глава 5
Глафиру я разбудила вовремя.
– Который час? – прогундосила певица.
– Два.
– Чего?
– Что ты имеешь в виду?
– Два чего? Ночи?
– День на улице.
Глафира зевнула и, не поднимая головы, продолжила:
– Что сегодня?
– День, – повторила я.
– Какое расписание! – начала злиться хозяйка.
– Не знаю.
– Ежедневник возьми.
– Где он?
– На столе. Открой и читай.
– Какое сегодня число?
– Понятия не имею. Смотри на июнь.
– Клуб «Мячик».
– Это вчера было.
– Тогда зал «Одеон», день рождения Муры.
– Блин! – заорала Глафира, взмываясь над
кроватью. – Нам пора! Кофе! Тосты!
Я рванула на кухню.
– Мармелад! Сыр! – летело мне вслед.
Я приволокла поднос.
– Включи телик.
Я кинулась за пультом.
– Готовь ванну.
Меня понесло по коридору.
– Стой, еще кофе!
Пришлось лететь назад.
– Халат! Живей!!!
Я притащила розовый пеньюар.
– Ванну налей.
Наконец Глафира плюхнулась в воду и стала болтать с кем-то
по телефону, я отправилась заправлять ее огромную, похожую на Среднерусскую
возвышенность постель. Валики, подушки, думочки, плюшевые игрушки, гора
глянцевых женских журналов…
– Супа хочу! – завизжала Глафира.
Я заглянула в ванную.
– Что?
– Сделай мне суп из щавеля, – велела певица, ныряя
с головой в джакузи.
– Из щавеля? – растерянно повторила я, потом
отправилась на кухню, распахнула холодильник и обозрела полки. Несколько
пластиковых лоточков с покупными салатами, баночка черной икры, миска с
клубникой и пара просроченных йогуртов. Ночью тут еще лежал сыр, но его слопал
Свин. Ничего похожего на щавель в рефрижераторе не нашлось.
– Не могу сварить суп, – сообщила я, вернувшись в
ванную.
Глафира умыла лицо, покрытое какой-то темно-фиолетовой
жижой, и с изумлением воскликнула:
– Почему? У тебя что, паралич рук?
– Слава богу, нет, но из чего суп делать? Никаких
овощей нет, и щавеля тоже!
В тот же миг мне о лицо шмякнулась мокрая губка.
– Дура, – ласково сказала Глафира, – ступай в
супермаркет, он тут недалеко, через два дома, купи нужное и приготовь. Деньги в
кошельке. Ясно?
Я кивнула и отправилась в магазин. В овощном отделе нашлись
необходимые корнеплоды, и, что отрадно, они продавались уже очищенными,
уложенными в вакуумную упаковку. На длинной полке лежали и пакеты со щавелем.
Однако на них не было даты изготовления.
Я вытащила один мешочек, постаралась разглядеть, не
запихнули ли внутрь гнилье, но не сумела. Тут я увидела чуть поодаль бабу в
оранжевом халате, подошла к ней и недовольно спросила:
– Это когда запаяли? Щавель там не стух?
– У нас все только самое свежее, – ответила
женщина, обернулась, и я узнала Зину.
– Опять ты! – воскликнула уборщица и отложила
тряпку. – Теперь чего от меня надо?
– Ничего, я за овощами пришла!
