– Конечно, – кивнул тот.
– Сделайте одолжение, переведите.
– Я супербосс, всех раздавлю, голову оторву, кто обидит
Брамбеса, тот покойник, вон, вон, убирайтесь прочь, лучше убить, чем вам
помочь, – радостно сообщил юноша и сложился пополам от смеха.
Защелкали вспышки фотоаппаратов, журналисты кинулись к
Кудрявенькому, толкая друг друга, они гомонили:
– Встаньте около двойника!
– Классный прикол!
– Вот это снимочек будет!
Кудрявенький, очень хорошо понимающий, что случившееся нужно
обернуть шуткой, обнял Брамбеса.
– Действуйте, ребята, – велел он
борзописцам, – я давно так не смеялся. Я его работать посажу, а сам
подамся в горы, на лыжах кататься.
После того как были сняты все кадры, Кудрявенький глянул на
Свина и ласково сказал:
– Ну спасибо, порадовал!
– Да уж, – с каменным лицом повторила стоявшая
рядом Софа, – повеселились!
– Очень рад, – в полуобморочном состоянии кивнул
Свин.
– Я тебе этой радости никогда не забуду, – с самым
невинным видом пообещал Кудрявенький. – Эй, кто-нибудь, отведите моего
лучшего друга выпить!
Два парня в безукоризненных костюмах схватили продюсера под
руки и, преодолевая его слабое сопротивление, повели того в дальнюю часть зала,
где были накрыты длинные столы.
– Таньк, – зашептала Рита, – рвем когти, пока
живые, давай, шевели ходулями, Свин незлопамятный, ну, поорет завтра и забудет,
а вот если сейчас ему под руку попадемся, кирдык нам всем, а тебе в первую
очередь.
– Почему мне? – испугалась я, пробираясь сквозь
толпу.
– А Костька шепнул Семену, что покупка Брамбеса была
твоей идеей, – сообщила Рита. – Ну с какой стати ему это в голову
взбрело?
Я со страшной скоростью побежала к двери. Согласна, сейчас
лучше исчезнуть из поля зрения Свина, а с Костей я поговорю позднее.
Глава 19
Ночью мне не спалось. Я раскрыла окно, высунулась наружу,
увидела несущуюся по улице ленту машин, и меня охватила тоска. Москва, похоже,
никогда не засыпает. Интересно, как мне понравилось тут в первый день? Сейчас,
например, меня совершенно не радует сидеть в каменном мешке, вдыхая смог.
Думается, лучше было бы на природе. Интересно, какой дом был у нас в
Краснолеске? Перед глазами возник деревянный дом, сделанный из бруса, зеленого,
а может, голубого цвета.
– Воду опять отключили, – донеслось изнутри.
– Значит, не помыться, – произнес женский голос.
Ярко вспыхнувшая картина погасла. Может, мы жили в частном
секторе, имели огород, баню, и поэтому мне сейчас так плохо в мегаполисе? Да я
тут просто задыхаюсь! С какой стати Ирина, возжелавшая денег и славы, потащила
меня с собой? Отчего не оставила сестру в покое? Лично мне, похоже, ничего не
нужно, хочется просто полежать в кровати, почитать детективчик, съесть пару
конфет.
Внезапно я обозлилась. Хорошо, пусть я подлая убийца по
имени Таня, которая совершенно ни за что отравила своего мужа. Ладно, согласна,
я гадкое, безнравственное существо, ленивое, эгоистичное. Я сидела целыми днями
дома, висела камнем на шее у Ирины, а потом еще стала преступницей. Только,
очевидно, амнезия в корне меняет личность! Потому что сейчас мне глубоко
противна Татьяна Кротова, хоть я и являюсь ею. Да, я так жила, но больше не
хочу! Мне кажется подлым заниматься шантажом, даже если объектом его является
отвратительный Свин. Мне не по нутру красть у сонного мужчины ключи, а потом
обыскивать его квартиру. Конечно, получить миллион долларов очень
соблазнительно, только я не способна добывать деньги таким путем даже ради
спасения собственной шкуры.
Я захлопнула окно, потом пошла в туалет, выбросила пузырек
со снотворным и легла в кровать. Но сон не шел, в голове крутились разнообразные
мысли, тяжелые, словно бочки с водой, и колючие, будто морские ежи. С одной
стороны, мне нужно позвонить сестре, она столько для меня сделала: влезла в
долги, вытянулась в нитку, но устроила в больницу. Следовательно, сейчас я
просто обязана сообщить Ире, что нет никакой необходимости шарить в квартире у
Свина, потому что Наташа имеет в руках совершенно бесценную запись, с другой…
Не додумав мысль до конца, я схватила трубку и нервно
потыкала в кнопки.
– Да, – донесся сквозь грохот музыки голос
Иры, – слушаю.
– Это я.
– Кто? – сестра попыталась перекричать шум.
– Таня!
– Сейчас, погоди, – донеслось сквозь гром
аккордов, и в ухо полетели короткие гудки.
Я положила телефон на диван. Наверное, я не вовремя
побеспокоила Иру, для нее ночь – рабочее время. Небось стоит сейчас где-нибудь
за кулисами или топчется в клубе, добывая очередную сенсацию.
Стало душно, я распахнула окно, в комнату вползли смог и
шум. Отчего-то на душе было гадко. Нет, я не могу, не хочу, не стану заниматься
шантажом. Съезжу в это Малино, поговорю с Таней и, если пойму, что несчастную
девушку обманули, возьму у Наташи пленку. Телефон зазвонил.
– Я в туалет спустилась, – пояснила Ира, –
говори, чего хотела!
– Откуда ты знаешь этот номер? – изумилась я.
– Определитель его показал, ну, давай, а то мне
некогда.
Я попыталась объяснить ситуацию.
– Ясно, – протянула Ирина, – эта Наташа,
значит, сейчас служит в Алискине… Вот что, надо к ней поехать и выпросить
пленку.
– Она ее сама отдаст, если я после похода в больницу
скажу, что Таню обманули.
– Незачем время зря терять, – сердито возразила
Ирина, – нам эта Таня до лампочки, самим спасаться надо. Не нужно ездить в
Алискино.
– Наташа мне телефон дала, – перебила ее я.
– И не звони! – рявкнула Ира. – Выждем дня
два-три, а потом скажешь, что побывала в клинике. Забудь про эту Таню, о себе
подумай. Ясно? Ну здорово, само в руки приплыло!
– Но мне… – попыталась я продолжить рассказ.
– Нефига ездить! Пуганем Свина и уедем!
– Нет!
– Что «нет»? – оторопела Ирина.
– Не могу.
– Ты о чем?
