С этими словами он отвернулся от зеркала. Я кивнула, а потом
стала наблюдать за Костей, который старательно снимал с пальцев следы грима.
Слава богу, что Костика не надо причесывать, у него довольно обширная лысина,
по бокам которой растет лебяжий пух. Ваня со вкусом чихнул, раз, другой,
третий… Костик посмотрел на него, моргнул, потом вдруг ни к селу ни к городу
заявил:
– Я вот иногда в парикмахерскую хожу…
– Зачем? – хихикнул за спиной Ванька.
– Так вот, – спокойно продолжал Костик, –
стригут меня, а мастера к телефону позвали, он ушел. Сижу, жду. Тут вдруг
подходит ко мне маленькая девочка лет пяти-шести, дочка кого-то из клиентов, и
шепчет: «Дяденька, вам, наверное, не видно, но мастер, который вас причесывает,
плохой!»
Я, естественно, удивился и спрашиваю: «Почему ты так
решила?» «А он вам на голове всю макушку выбрил, – сообщил ребенок, –
ни одной волосиночки не оставил». Смешно, да?
Я улыбнулась:
– Детская непосредственность.
– Твоя манера выдавать без всяких видимых поводов
кретинские истории просто поражает, – сообщил Ванька.
– Повод есть, – возразил Костя.
– Какой?
– Ты на себя в зеркало глянь.
Я повернулась на стуле, Ваня в этот момент уставился в
посеребренное стекло, поэтому вопль «мама!» вырвался из наших глоток
одновременно.
– Это что? – визжал Ванька, ощупывая совершенно
лысую голову. – Где мои волосы, а?
– На полу, – без всяких эмоций сообщил Костя.
– Как они там оказались? – орал Ваня.
– Ты чихнул, – по-прежнему равнодушно ответил
Костик, – а «ирокез» и отвалился.
Ванька неожиданно замолчал, я, парализованная от ужаса,
рассматривала музыканта.
– И чего теперь делать? – неожиданно нормальным
голосом поинтересовался Ваня.
– Череп побрить, – хмыкнул Костя, – шевелюра
как-то неровно отпала, кустиками, где проплешина, где «ежик».
– Ребята, – заглянул за ширму один из
администраторов, – вы идете через пять минут. Ой, Ваньк! Чегой-то с
тобой? – Он заразу подцепил, – с непроницаемым лицом пояснил
Костя, – власожорка называется, чихнешь, и все! Лысый, как коленка. Очень
прилипчивая штука. Видишь, и у меня начинается. Вот ты к нам заглянул, теперь
все, считай, потерял кудри.
– Мама, – прошептал парень, – и что,
противоядия нет?
– Если немедленно вымоешь шевелюру бензином, то она
уцелеет, – сообщил Костя, наблюдая, как Ванька дрожащими руками ощупывает
«стерню».
Голова парня исчезла.
– Юрка, – полетел из комнаты его вопль, – у
тебя вроде канистра в багажнике есть, налей мне чуток бензина! У нас здесь
инфекция!
– Почему волосы все разом выпали, – бубнил
Ванька, – я заболел, да?
– Небось опять вчера девчонку в кафе подцепил?
– Ага.
– Вот и расплата, – скривился Костик, –
безудержное кобелирование приводит к алопеции.
– К чему? – простонал Ванька.
– Алопеция – это лысина по-научному, – растолковал
Костик, – врачи – люди деликатные, специально непонятное слово придумали,
дабы нас, плешивых, не обидеть. Неприятно ведь слышать: «Лысый, лысый», а так
очень красиво звучит: «У него алопеция», что-то типа «компьютеризация»,
«интеграция», «дегенерация», загадочно…
– И что делать? – тупо повторял Ваня.
– Хочешь, парик нацепи, – посоветовал
Костик, – возьми у кого-нибудь из подтанцовки, у них этого добра полно.
Ванька вылетел из закутка. Костик упал лицом в колени и
принялся стонать от смеха. Я, еле-еле придя в себя, с ужасом спросила:
– А что, эта власожорка и впрямь так заразна? Мне тоже
голову бензином мыть?
– Ой, не могу, – простонал Костя, вытирая
выступившие на глазах слезы, – сейчас умру! Навсегда! Власожорка! Ты
посмотри на баллончик, из которого пену на Ваньку давила!
Я схватила аэрозоль.
– И что?
– Читай инструкцию!
– Не владею английским.
– Переверни, там по-русски с другой стороны написано.
Я покрутила баллон. «Мусс для мгновенного удаления волос.
Способ употребления: встряхнуть упаковку, выдавить малое количество средства и
распределить на необходимой для освобождения от растительности поверхности. Действует
моментально как на коротких, так и на длинных волосах. При регулярном
применении обволосение снижается».
Аэрозоль упал на пол.
– Ванька меня убьет! – прошептала я.
– Ага, – кивнул Костя, – когда поймет, в чем
дело, то точно придавит. Впрочем, не переживай, может, и не дотумкает. Ваняша у
нас мальчик горячий, на все, что шевелится, кидается, я его давно всякими
болячками пугал, вот теперь он и решил, что власожоркой от очередной обожэ
заразился. Ой, не могу, ну и дурак!
– Костенька, – взмолилась я, – не выдавай
меня.
Парень встал, подтянул джинсы и заявил:
– На тебя-то мне плевать, но Ванька меня постоянно
дразнит, потому что по бабам не бегаю. Вот пусть теперь и помучается.
Глава 23
Пока Рита записывалась в студии, я опять взяла ее телефон,
вышла в коридор и позвонила в Алискино.
– Алло, – ответила какая-то девушка.
– Извините, пожалуйста, нельзя ли позвать Наташу?
– Домработницу?
– Да.
– А кто ее спрашивает?
– Э… э… подруга, очень близкая. Скажите, Таня
беспокоит.
– Не звоните сюда больше, ее здесь нет и не
будет! – сердито откликнулась девица.
– Уволилась, да? Сделайте одолжение, подскажите, где ее
найти можно? Пожалуйста, мне очень нужна Наташа, прямо до смерти.
– Прямо до смерти, – эхом повторила
девушка, – звучит в сложившейся ситуации ужасно. Наташа умерла.
– Как, – заорала я, ударяясь головой о
стену, – почему?! Она же молодая, здоровая…
