— А она знает, кто этот Мститель? — спрашиваю я.
— Мститель — дьявол, — говорит Джейми. — Некий злой дух, подбросивший окровавленную одежду в комнату Лолы.
— Ее казнь назначена на эту осень, а она по-прежнему твердит то же самое?
— На 31 октября, Хеллоуин, — сообщает Джейми. — Подозреваю, что судья, отложивший казнь и вновь ее назначавший, таким образом дает всем понять, что он на самом деле думает о Лоле Даггет, хочет убедиться, что через четыре месяца она получит наказание, а не угощение. Страсти по этому делу до сих пор еще не утихли. Многие хотят, чтобы она получила то, что, по их мнению, заслуживает. Хотят, чтобы она умерла в муках. Чтобы исполнитель, к примеру, чуть дольше необходимого потянул перед применением тиопентала натрия. Забыл выпустить воздух из трубки. Чтобы катетер забился.
Марино кладет на стол пачку цветных распечаток, фотографии вскрытия, и я беру их в руки.
— Тиопентал натрия действует, как ты знаешь, быстро и недолго. Если потянуть с введением оставшихся средств, а мы говорим о внутримышечном блокаторе, бромиде панкурония… Если ждать слишком долго… Анестезия перестает действовать. Катетер закупоривается, тюремным служащим приходится подсоединять новый, а действие тиопентала натрия к тому времени, когда все будет сделано, заканчивается. Со стороны может казаться, что ты спишь, — продолжает она. — Но мозг уже умирает. Ты не можешь открыть глаза, говорить, не можешь произнести ни звука, лежа на каталке, привязанная ремнями, но ты в сознании и понимаешь, что не в состоянии дышать. Бромид панкурония действует дольше, парализует мышцы груди, и тебе на самом деле нечем дышать. Никто из наблюдающих не догадывается, что ты не просто тихо-мирно спишь, когда твое лицо синеет и ты задыхаешься. Одна минута, две, три, может, дольше — ты умираешь безмолвной мучительной смертью.
Вскрытие Барри Лу Риверс проводил Колин Денгейт, и я очень хорошо представляю, какие чувства он мог испытывать к человеку, травившему невинных жертв приправленными мышьяком сэндвичами.
— Да вот только начальница тюрьмы знает. — Джейми достает из холодильника бутылку вина и диетической колы и закрывает дверцу бедром. — Исполнитель знает. Безымянный врач знает и прекрасно видит на мониторе, как панически колотится твое сердце, пока ты наконец не умрешь. Но с другой стороны, некоторые из этих самых людей, осуществляющих назначенные судом убийства, хотят, чтобы приговоренный страдал. Их тайная миссия — причинять как можно больше боли, как можно сильнее терроризировать убийцу, без адвокатов, судей и оповещения общественности. Такое происходило веками. У палача тупой топор, он промахивается мимо отметки, требуются дополнительные удары. Повешение проходит с затруднениями, потому что петля соскальзывает, и человек умирает медленно, дергаясь на конце веревки перед глумящейся толпой.
Слушая то, что похоже на одну из классических вступительных речей Джейми Бергер в суде, я знаю, что большинство значимых в этой части света людей, включая судей, политиков и более всего Колина Денгейта, она не тронула бы. Я очень хорошо представляю, какие чувства испытывает Колин не только в связи со случившимся с семьей Джорданов, но в отношении того, что должно произойти с Лолой Даггет. Да, страсти еще не утихли, и особенно это касается моего сварливого коллеги-ирландца, возглавляющего региональную криминалистическую лабораторию Бюро расследований Джорджии в Саванне. Приезд Джейми Бергер не произвел на него того впечатления, на которое она рассчитывала, а был воспринят скорее как вторжение. Подозреваю, на теплый прием не стоило и надеяться.
— Как ты прекрасно понимаешь, Кей, я не считаю, что эту форму эвтаназии, использовавшуюся еще в нацистской Германии для уничтожения нежелательных лиц, нам следует применять здесь, в Соединенных Штатах. И легальной она быть не должна, — говорит Джейми, раскладывая суши и салат из морской капусты на блюде. — Врачам запрещено играть какую бы то ни было роль при исполнении приговора, включая констатацию смерти, и достать вещества для смертельных инъекций становится все труднее. Нехватка возникла из-за того, что их производство бросает тень на репутацию изготовителей в США, и некоторые штаты вынуждены импортировать вещества сами, порой из ненадежных источников и сомнительного качества. Такого рода средства не должны поступать в распоряжение тюремных властей, но это никого и ничего не останавливает. Врачи принимают участие в исполнении приговоров, фармацевты выписывают рецепты, и тюрьмы получают то, что им требуется. Кто бы там что ни думал, каких бы моральных убеждений ни придерживался, Лола Даггет не убивала Джорданов. Она не убивала Кларенса, Глорию, Джоша и Бренду. Она даже не была знакома с ними и никогда не бывала у них в доме.
Изучая фотографии, я бросаю взгляд на Марино. Насколько мне известно, он за смертную казнь. Око за око. Мера за меру.
— По-моему, Лола Даггет — пропащая душа, наркоманка с норовом, но она никого не убивала и не помогала убивать, — говорит он мне. — Скорее всего, ее подставил тот, кого она называет Мстителем. Может, это для него кайф.
— Для кого?
— Для того, кто сделал это на самом деле, — добавляет он. — Отловила на улице туповатую приютскую девчонку. — Марино смотрит на Джейми. — Какой у нее там ай-кью? Семьдесят? С таким коэффициентом человек уже официально признается умственно отсталым.
— Отловила? — спрашиваю я. — Она?
— Лола не виновна в преступлениях, за которые ее судили и приговорили к наказанию, — говорит Джейми. — У меня нет полной ясности насчет того, что произошло ранним утром 6 января 2002 года, но зато есть новые улики, доказывающие, что в доме Джорданов была не Лола. Но я не знаю, что произошло, с точки зрения судмедэксперта, потому что не настолько хорошо разбираюсь в этом. Ранения, к примеру. Все они нанесены одним оружием, а если так, то что это за оружие? Как истолковывать следы крови? Сколько времени Джорданы пролежали мертвыми, прежде чем вышедший с собакой сосед случайно заметил, что на задней двери разбито стекло, а на звонки в дверь и по телефону никто не ответил.
— Колин в этом разбирается, — замечаю я.
— У меня есть очень приличное орегонское пино, — говорит Джейми. — Если тебя устроит.
Она вытаскивает из бутылки пробку, а я тем временем изучаю фотографии Барри Лу Риверс на стальном столе для вскрытий. Плечи ее подпирает полипропиленовый блок, голова свешивается назад, длинные седые волосы спутаны и окровавлены. Кожа на груди отвернута вверх до уровня горла и голосовых связок, и видно, что дыхательные пути чистые, в них нет никакого инородного тела. Крупные планы показывают, что они не закупорены.
Будь то мелкий предмет, как орех или виноградина, или крупный кусок мяса, когда человек подавился, ничто не может пройти ниже уровня голосовых связок, и Колин, прежде чем делать что-то еще, тщательным образом проверил, нет ли в дыхательных путях застрявшей пищи. Посчитав случай достаточно важным, он задержался допоздна или вернулся в лабораторию после окончания рабочего дня, чтобы сразу провести осмотр тела. Время и дата вскрытия указаны в протоколе: 9.17 пополудни 1 марта.
