— …я сам обманываться рад.
— Так вот, я — не рад. Поехали.
Пятница, 1 декабря, 18:55
Тишину нарушил стук в дверь. Его мать подняла голову, в ее взгляде читался страх.
— Это не он, мама. У него есть ключ. — Который она сама ему дала. Почему — он так и не понял. Но как только она отдала ключ, пути назад уже не было.
Она встала, пригладила волосы. И открыла дверь.
— Чем могу помочь?
— Простите, что беспокоим вас, мэм. Я детектив Митчелл, а это детектив Мерфи. Мы обходим ваш район в поисках этого человека.
Он подкрался ближе и осторожно выглянул из-за угла. Но не увидел ничего, кроме ног. Пара туфель, пара ботинок. Меньшего размера. Но он их слышал. Голос у женщины был… приятный.
— Это человек, которого показывали по телевизору? — спросила его мать. Голос у нее был тонкий, испуганный.
— Да, мэм, — ответила женщина-детектив. — Вы его видели?
— Нет. Мне очень жаль. Мы его не видели.
— Если увидите, пожалуйста, позвоните по этому номеру, хорошо? И не открывайте ему дверь. Он очень опасен.
Я знаю, что он опасен. Я знаю. Пожалуйста, мама! Пожалуйста, скажи им!
Но его мать только кивнула и взяла карточку, протянутую детективом.
— Если я увижу его, то обязательно позвоню вам, — пообещала она и закрыла дверь.
Она минутку постояла у двери — не шевелясь, если не считать того, что ее пальцы смяли клочок бумаги в шарик. Потом она подошла к дивану, свернулась на нем в клубок и заплакала.
Он вернулся к себе в комнату, закрыл дверь и последовал примеру мамы.
Миа прислонилась к машине, не сводя взгляда с аккуратного домика. Рядом с ней стоял Мерфи.
— Она что-то знает, — сказал он.
— Да, знает. И она напугана. У нее ребенок.
— Я знаю. Я видел, как он выглядывал из-за угла.
— Я тоже его заметила. — Она резко выдохнула. — Возможно, он как раз сейчас находится в доме.
— По-моему, на обеденном столе было только два прибора. Если он там, он скрывается. Она работает в зоомагазине, так что формально у нее был доступ в кабинет ветеринара. Подозреваю, одного только испуганного лица недостаточно для того, чтобы получить ордер на обыск в ее доме.
— Давай обойдем все здания на этой улице. Возможно, кто-то его видел. Если так, этого может хватить для ордера. — Заметив краем глаза какое-то движение, она оттолкнулась от машины. — Мерфи, посмотри на окно.
Планки жалюзи раздвигали маленькие пальчики.
— Малыш за нами следит.
Миа тепло улыбнулась и помахала рукой. Пальчики тут же исчезли, и планки жалюзи выровнялись.
— Я хочу поговорить с ребенком.
— Для этого нужно проникнуть внутрь. Давай начнем с обхода соседей.
Пятница, 1 декабря, 19:30
— Ну? — спросил Мерфи. — У меня почти ничего.
— Никто его не видел. Никто даже и ее-то не знает. Один человек вспомнил, что видел, как ребенок ездил на велосипеде в школу. Знаешь, когда я была маленькой, все друг друга знали. Мы боялись что-нибудь натворить, потому что опасались, как бы взрослые не рассказали все нашим родителям. — Миа позвенела в кармане ключами от машины. — Ну и что теперь?
— Теперь ты поедешь домой и поспишь. А я останусь здесь и посмотрю, что будет. Я позвоню тебе, если что-нибудь появится.
— Я бы запретила тебе так поступать, но слишком устала, чтобы спорить.
— А это о многом говорит, — мягко заметил Мерфи. — Миа, ты в норме?
Они очень долго дружили.
— Не сказала бы. — К ее досаде, на глаза навернулись слезы, и она отчаянно заморгала, чтобы прогнать их. — Похоже, я устала сильнее, чем думала.
Он сжал ее руку.
— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
Она криво улыбнулась.
— Ага, ты здесь и стараешься отморозить свою глупую задницу холодной ночью. Спасибо, Мерфи.
Мерфи был хорошим другом. Но сегодня вечером ей хотелось чего-то большего, чем дружбы. Сегодня вечером ей хотелось… большего. Обязательств. «Давай же, признай это», — произнес насмешливый внутренний голос.
Ладно. Она хотела обязательств. Но Господь свидетель: нельзя получить абсолютно все, что хочешь.
Пятница, 1 декабря, 20:15
Миа узнала стоявшую у обочины машину и чуть не застонала. Черт, она совершенно не готова к откровенному разговору с младшей сестрой!
Оливия встретила ее на тротуаре перед домом Соллидея, держа коробку с пиццей.
— Значит, ты меня нашла.
— Я нажала пару кнопок и узнала адрес твоего напарника. Надеюсь, ты не возражаешь.
«Еще как возражаю! — хотелось ей крикнуть. — Возвращайся, когда все… устаканится». Но ничего никогда не устаканится, а Оливии нужно ехать домой. И другому ребенку Бобби нужно знать правду. Или, по крайней мере, какую-то ее часть.
— Нет, я не возражаю. Давай заходи в дом.
На половине Лорен было темно и тихо. Из-за стены доносились звуки работающего телевизора и музыка. Там был Рид. Но сначала нужно разобраться с этой проблемой.
Рид услышал, как она вошла. Он сидел перед телевизором, смотрел что-то, не понимая, что именно, и просто ждал, когда на другой половине дома хлопнет дверь. Бет обиделась на него и сидела у себя в комнате. Лорен училась. Он был один. И, признался он себе, ему было одиноко. Но Миа там, по ту сторону стены, и даже если он просто будет сидеть и смотреть, как она доедает остатки мясного хлеба, то не станет страдать от одиночества, ведь она рядом.
Он взял прихватки, достал из духовки стеклянную кастрюльку и выскочил из дома через черный ход. Держа теплую кастрюльку под мышкой, словно футбольный мяч, он положил ладонь на ручку двери и замер. Миа с кем-то разговаривала. И, судя по голосу, этим кем-то была Оливия Сазерленд.
Нужно уйти. Оставить ее в покое. Но он вспомнил ее взгляд той ночью, когда она обнажила перед ним свои тайны. И то, как она откатилась от него. Одна.
Они — два человека, одиноко бредущие по жизни. И он спросил себя: почему два умных человека настаивают на том, чтобы сделать именно такой выбор?
Миа провела Оливию в кухню и взяла пиццу.
— Она же ледяная!
— Пришлось немного тебя подождать.
Миа вздохнула.
— Прости. Это дело…
— Я знаю.
Оливия расстегнула молнию на куртке и сняла с головы шарф. Она немного напоминала киноактрису прежних времен. Элегантную и немного смущенную. И такую молодую!
