— По дороге сюда мы краем уха слышали, что в части было какое-то ЧП. Это правда?
— Ну и что? Говори быстро, — жиртрест напрягся, набычился.
— Как что? Были организованы поиски?
— Нет.
— До границы несколько часов езды. На дорогах посты. Милиция, армия, ополченцы. И диверсанты спокойно приходят ночью, убивают и также спокойно уходят. Что-нибудь пропало?
— Нет.
— А может часовые и не уснули вовсе, а пришел тот, кого они хорошо знали, тут-то их и вырезали по-тихому.
— Ах ты, собака! — Серега подскочил со стула как ужаленный.
Тут же открылась дверь и просунулась голова одного из телохранителей командира. Чебурашка махнул рукой. Голова убралась, дверь закрылась.
— Сядь, начальник штаба, может он дело говорит.
— Да он все врет, козел!
И это мы тебе припомним, предатель, придет время и припомним, отметил для себя я.
— А почему ты это на свой счет относишь, а? Продолжай. Как тебя там?
— Старший лейтенант Маков Олег Робертович.
— А меня полковник Нуриев. Продолжай, Маков.
Ну вот и познакомились!
— Так я и говорю, что были у нас прецеденты, когда провели около двухсот человек через посты охранения, часовых захватили, всю часть захватили.
— Вах, вах! — Нуриев покачал головой. — Двести человек! В часть провели! Вах! И как это было?
— Модаев их провел, — Витя тоже не выдержал и включился в игру.
— Единожды предавши… — я не закончил фразы.
— Да-да, слышал, слышал об этом, — командир внимательно смотрел на своего начальника штаба.
Сереге было неуютно под тяжелым взглядом, прорывавшемся из зарослей кустистых бровей.
— Кто отвечает у вас за службу войск в части? Кто обязан проверять караулы? Расследование проводили?
— Слушай! Ты много говоришь, я занят. Вот есть начальник штаба — с ним говори много. Мне сегодня Сурет звонил. Вах, ругался много. Почти то же самое сказал, что ты здесь. Есть начальник штаба — пусть работает. Все вопросы к нему. Но мысль о шпионах мне понравилась. Свободны.
— Ура, Олег, домой едем, — не выдержал Виктор.
Весь разговор он порывался что-нибудь вставить в адрес Модаева, а вот теперь его прорвало.
— Ты мне здесь шутка не шути! — командир напрягся. — А то тебе палок прикажу дать.
Во время всей его речи, по-видимому, очень длинной для него, он весь побагровел, жирные складки по всему его телу колыхались в такт словам. Он видимо устал от этого диалога и с облегчением откинулся в кресле, то в ответ жалобно скрипнуло.
— 21-
Мы вышли. Охрана напряженно смотрела на нас. Через несколько секунд вышел Серега и приказал нашим конвоирам:
— На склад! Переодеть!
— А где это? Мы не знаем!
— Идемте — провожу.
Серега шел впереди нас, засовывая пистолет в кобуру, автомат на плече болтается, предохранитель снят! Воин хренов! Палка и та раз в год стреляет, а тут автомат!
— Значит, это мы здесь из-за тебя, гондон штопанный! — я схватил его за плечо и развернул к себе.
Но не успел я ничего сделать, как почувствовал ствол автомата, упершийся мне в спину. Сопротивление бессмысленно. Я отпустил рукав Серегиной куртки.
Он посмотрел мне в лицо. Насмешливо, издевательски так посмотрел:
— Запомните — ваши яйца в моих руках! Так что не дергайтесь. Эти охранники прошли обучение в первой роте у Сурета, они научены убивать, а не думать, у них инстинкты на первом месте.
— Они, что турки? — я смотрел на него исподлобья.
— Нет, эти местные, просто прошли двухмесячную подготовку там. Сами турки охраняют командарма.
— Боятся, что как мы, — сбежит? — Витек начинал хохмить.
— Ваше счастье, что Сурет приказал вас беречь, а то бы они нарезали вас на шашлык.
— Так пусть они и работали бы инструкторами. А то в тылу сидят, задницы греют!
— Они не знают тактики. Что-то взорвать, захватить — это они могут, а в чистом поле воевать — не могут.
— А мы что ли можем? Тактику в училище изучали, так сколько лет прошло!
— Не справитесь — вас убьют! — голос его был холодный и спокойный.
— Сам тактику изучал — так бы и обучал.
— Круто! Сначала захватил нас! Теперь грозишься пустить в распыл!
— Козел ты, Сережа. Урод гребанный.
— А вы лучше их учите, может и выживете.
— Угу, я посмотрел на твоих подчиненных орлов. Они у тебя из банды, а не из армии. С ними вы много навоюете!
— Много таких умных, Серега, по весне оттаивает из-под снега.
Тем временем мы подошли к какому-то зданию, там был склад. Мужик лет тридцати со звездами капитана выдал нам с Витей форму. Не камуфляж, а обычную «афганку», обувь мы выбирали сами. Взяли ботинки с высоким берцем чешского производства, горный вариант. Пока переодевались, разговорились с капитаном.
Как оказалось, он — бывший прапорщик, служил в Гянже (Кировобад) у десантников завскладом, воинское звание — прапорщик. После вывода остался здесь. Ему было приятно пообщаться с военными. Как водится, он считал ВДВ элитой армии. Мы знали, что у десантников идет год за полтора, и платят денежную надбавку — «гробовые». Прапорщик, пардон, ныне капитан, совершил более пятидесяти прыжков. На груди его красовался значок с изображением парашютиста, значок классность — "1 класс", ряд наградных колодок, в том числе "За безупречную службу" — 10, 15 лет.
Не пацан. И в разговоре чувствовалось, что прослужил немало, и вот сейчас устроился он на эту должность не из патриотических чувств. Иначе — командовал бы ротой.
— Натик, — так звали новоявленного капитана-завсклада, — деньги платят?
— Пока только обещают. Каждый месяц сообщают, сколько у тебя на счете.
— А семью на что содержишь?
— Старые запасы, родственники помогают, жена работает, — при этом он очень выразительно подмигнул, но так, чтобы наша охрана этого не видела.
— Дай нам камуфляж, Натик! Чего жмешься!
— Не положено! Комбат приказал. Чтобы вы выделялись и отличались от других.
— Они бы еще бубновый туз на спину нам пришили! — пробурчал я, топая об пол новым ботиночком.
— Где-то я уже это слышал, — Натик заинтересовался.
— В фашисткой Германии евреям, что трудились в концлагерях, их нашивали на спину, чтобы охране в случае побега было удобнее стрелять. Была точка для прицеливания.
— Вай! Действительно удобно! — Натик очень эмоционально покачал головой.
