Лидочка похолодела.
– У тебя жена и дети!
Саша рассмеялся:
– Нет, до встречи с тобой был принципиальным
холостяком. Видишь ли, мне давно не тридцать, и думал, не найду уж свою судьбу,
но встретил тебя – лучше поздно, чем никогда. Дело в другом, у меня нет
московской прописки.
Тут до Лиды дошло, что она совсем ничего не знает о женихе.
– А ты откуда? – поинтересовалась девушка.
– Вообще-то с Кулева
[1], –
улыбнулся Саша.
– Кулево? Это что? Город такой?
– Улица имени Кулева, – пояснил Саша, –
большая такая магистраль, на ней еще книжный магазин стоит, неужели никогда там
не бывала?
Лидочка кивнула.
– Прямо около метро расположен, ездила, конечно, туда
за книжками, и не раз.
– Он на первом этаже жилого дома находится, –
продолжил Саша, – я там и обретался, в доме, а не в магазине.
Лида потрясла головой.
– А говоришь, прописки нет!
Саша тяжело вздохнул.
– Хорошо, расскажу тебе правду, я о ней забыть хотел и
никому не открывал, но обманывать любимую женщину не могу. Значит, так…
Чем дольше Лида слушала жениха, тем больше понимала: судьба
сыграла с ней шутку, сдала те же карты, что и несчастной Светочке.
Саша оказался уголовником, правда, осужден он был всего один
раз, по статье за изнасилование.
– Никогда я женщин не принуждал с собой в постель
ложиться, – каялся мужчина, – и уж тем более не угрожал им. Зачем?
Сами прибегали!
Услыхав последнюю фразу, Лида испытала приступ ревности и
перебила кавалера:
– Как же за изнасилование осудили?
Саша вздохнул:
– Статья такая кляузная. Все от женщины зависит: как
скажет, так и получится. У нас в доме Лена Макеева жила, хорошенькая
свиристелочка, молодой я был совсем, глупый, гормон в крови кипит, а Ленка
глазки строила, причем не только мне, да попался один Сашка.
На чердак парочка отправилась по обоюдному согласию. Леночка
оказалась не девочкой, а слишком опытной для своих лет особой, после нескольких
свиданий она вдруг собщила кавалеру:
– Я беременна, пошли в загс.
Но Саша абсолютно не собирался заводить семью, о чем не
преминул сообщить своей «обожэ».
– Какая женитьба? – удивился он.
– У меня будет ребенок, – повторила Лена.
– И что? Решила на меня крикуна повесить? – пожал
плечами Саша. – Делай аборт, и ау. Впрочем, денег дам.
Конечно, говорить подобное женщине, с которой имел некие,
хоть и кратковременные, отношения, некрасиво, но Леночка обладала более чем
подмоченной репутацией, на роль счастливого отца нерожденного малыша спокойно
могло претендовать еще несколько человек, поэтому Александр ляпнул грубость и
забыл о ней.
Через неделю его арестовали, ушлая Леночка отнесла в милицию
заявление об изнасиловании. Саша лишь глазами хлопал, объясняя следователю:
– Вы что? С ней весь двор спал! Зачем к силе прибегать,
сама народу дает, за так, из любви к искусству.
– Назовите фамилии, – мрачно потребовал мент.
Парень написал список, дальше начались сюрпризы,
перечисленные лица наотрез отказались признать факт близости с Макеевой.
– Врет Сашка, – в один голос восклицали мужики, –
не было такого!
Свидетелей походов Лены на чердак в обществе парней так и не
нашлось, а вот то, как Макеева в слезах выбежала из подъезда в мятой юбке,
видели бабки-сплетницы. Одна из старух проявила сочувствие:
– Что случилось, деточка?
– Меня Сашка Лактионов изнасиловал, – зарыдала
Макеева.
На суде против Саши выступила куча народа, лишь одна Нина
Ролина тихо сказала:
– Ошибка вышла. Ленка – шалава, только у нее отец –
зверь, коли узнает, что дочь без брака забеременела, до смерти изобьет, вот они
с матерью и придумали про изнасилование, чтобы оправдаться, хотели на Сашу
беременность повесить, он крайним оказался!
Судья сурово глянула на Макееву:
– Это правда?
Лена зарыдала:
– Не верьте Нинке, она по Сашке давно сохнет, поэтому и
защищает его, я была невинной девочкой до того, как он меня изнасиловал.
Лактионову дали срок, младенец так и не появился на свет:
Лене сделали аборт, бесплатно, как жертве насилия. Саша отправился на зону. Что
он там пережил, лучше не рассказывать, но в конце концов все, и даже несчастье,
заканчивается. Парень вернулся домой, в квартире теперь жила только его сестра
Катя, которая и отправилась в милицию с заявлением о прописке брата.
Правоохранительные органы не имели ничего против Лактионова,
он честно отбыл наказание и мог считаться добропорядочным гражданином. Но в
доме по-прежнему жила Лена Макеева, она ухитрилась выйти замуж, родить двух
детей и изображала теперь из себя благообразную мать семейства. Меньше всего
бывшей гулящей девице, а ныне примерной замужной даме хотелось видеть Сашу. И
как назло, они сразу столкнулись в подъезде. Лена влетела в лифт, ткнула
пальцем в кнопку, дверцы кабины закрылись, и лифт пополз вверх. Женщина подняла
голову и взвизгнула. В углу стоял Саша.
– Не ори, – пробурчал он.
– Не смей меня трогать!
– Больно надо.
– Не подходи.
– Да заткнись ты!
– А-а-а, стой на месте!
– Прекрати визжать! – рявкнул Саша, совершенно не
собиравшийся мутузить ту, которая основательно поломала ему жизнь.
– О-о-о, гад! – бушевала Лена. – Вижу,
ударить хочешь!
Саша не успел вымолвить слова, лифт остановился, открылись
двери, Ленка вылетела вон, на площадку, где, как на грех, стояла ее мать.
– Что случилось? – заорала старуха.
– Он опять хотел меня изнасиловать! – заголосила
Ленка.
Но Саша уже не был прежним наивным юнцом, он прошел зону и
хорошо разбирался, что к чему.
– Не блажи! – рявкнул он. – Нужна ты мне,
общественная дырка, давай пошли сразу в ментовку, пусть на анализы ведут,
наверняка найдут следы десяти мужиков. Ну, чего не торопишься?
