– Ну, ты и чмо, – отозвалась Лена, – лось, он
кто?
– Животное!
– А тута стоит абориген Республики Саха, абориген,
докумекала?!
– И че? Абориген – это растение?
– Ой, не могу! Абориген – такая штука… Ну они еще в
Австралии водятся… типа обезьяны.
– Да ну? – изумилась Таня.
– Верняк, – кивнула Лена, – мартышки
натуральные, сумчатые.
– Как бы не так, – отозвалась Таня, – тута
всего четыре буквы, а у нас! М-о-р-т-ы-ш-к-а!
– Она м-а-р-тышка.
– Однофигственно, все равно не подходит, абориген – это
другое.
Призадумавшись, школьницы набили рты пиццей, я с
любопытством смотрела на их глуповатые мордашки. Может, объяснить двоечницам,
что под словом «абориген» составитель кроссворда подразумевал представителя
коренного населения края, в данном случае следует вписать «якут».
– Слышь, Ленка, а Саха – это где?
– В Африке, – твердо заявила Лена, – только
там.
– Республика? Не! Скорей всего, в Европе, –
засомневалась более образованная Таня, – у африканцев в основном племена
всякие, пигмеи, людоеды.
– Ты не умничай, – оборвала ее Лена, – еще
про Бармалея вспомни, обезьяну на четыре буквы знаешь?
– Не-а.
– Тогда пишем лося.
– Чтой-то не так! Лоси в Африке не живут.
– Ты че! Их там полно! – отстаивала свою точку
зрения Лена. – Кишмя кишат, их тигры жрут.
– Не, у них антилопы всякие!
– А лось, по-твоему, кто?
– Баран, – сообщила Таня, – большой такой, с
рогами, он их о дерево чешет и сбрасывает, а потом люди их подбирают и
лекарство варят.
Лена постучала пальцем по лбу.
– Ау, войдите! Танюха, скажи наркотикам «нет». Какие
таблетки из рогов!
– Точно знаю, – уперлась Таня, – у меня бабка
пьет настойку такую.
Я прикусила нижнюю губу, милые девочки ухитрились свалить в
кучу все: оленей, маралов, рога и панты, лекарство под названием «пантокрин»,
антилоп, африканские племена… Но они даже не представляют, насколько далеки от
действительности. Отчего им не пришло в голову, что Республика Саха – часть
России, богатейший край с алмазами и ценным пушным зверем?
– Сама ты овца, – резюмировала Лена, – а лось
– абориген. Пиши, подходит?
– Ну, не очень, – призналась Таня, – в
середине должна быть «к». Мы же правильно отгадали имя великого украинского
поэта Шевченко – Костя
[7].
– Дай сюда. – Лена выхватила журнал из рук
подруги. – Абориген – точно лось! Значит, Шевченко – не Костя! Если в
конце неправильно выходит, то ошибка была вначале. Давай Нике позвоним, она
ботан, все про литру знает!
Я вскочила и побежала к выходу, забыв про заказанную пиццу.
«Если в конце неправильно выходит, то ошибка была вначале». Спасибо милым
двоечницам, они натолкнули меня на правильную мысль. Сейчас поеду к Лиде и
выясню, как называлась пиццерия, скорее всего, я неправильно услышала название!
Может, контора называется «Сладкая пиццерия», согласитесь, пицца и пиццерия –
разные вещи!
Случаются такие счастливые дни, когда в Москве нет пробок,
сегодня я проделала необходимый путь всего за полчаса, придя в восторг от
пустых улиц. Понимаете, с каким хорошим настроением я входила в подъезд Лиды и
как оно мгновенно испортилось, когда у крепко запертой двери я вдруг
сообразила: на дворе будний день, следовательно, Лидочка сидит в бухгалтерии, а
Клавдия ремонтирует очередную квартиру.
Стукнув от досады кулаком по створке, я прислонилась к
стене, потом вытащила сигарету и зажигалку. Делать нечего, придется ехать
домой, поиски откладываются до вечера. Впрочем, можно не рулить в Ложкино,
лучше потрачу свободное время на поход по магазинам, авось куплю себе новые джинсы.
Обойдя огромный торговый комплекс два раза по кругу, я
рухнула на стул в кафе и вцепилась в бокал с латте. Ну скажите, пожалуйста, где
в Москве купить одежду для женщины, уже не юной девушки, но еще не бабушки, в
каком отделе одеться даме, которая не желает выглядеть ночной бабочкой, но при
этом не хочет смотреться, как светская львица города Задрипанска? Где,
простите, хорошие, элегантные брюки, пуловеры и не китчевая обувь? Почему уже
сейчас на вешалках в основном висят сарафаны и купальники? Отчего у нас зимой и
осенью торгуют шелковыми блузками, а летом предлагают мерить пальто на вате,
шапки-ушанки и сапоги из убиенного невинного агнца?
Только не верьте продавцам, которые торжественно заявляют:
– Мы теперь как в Париже живем.
Вот это неправда! Могу открыть страшный секрет. В столице
Франции вы элементарно найдете зимой теплые брюки и хорошего качества пуловеры,
более того, они не будут со всех сторон расшиты бисером, пайетками и украшены
«брильянтами» размером с хорошую сковородку. Вернее, подобные вещи тоже
обнаружите, но обычных все же больше. И цены в универмагах окажутся ниже, и
распродажа на самом деле сейл, а то ведь многие московские бутики сначала пишут
на ценнике «10 000 руб.», а потом перечеркивают устрашающую цифру, ставят во
много раз меньшую, приемлемую, и заявляют:
– Видите, как мы снизили цену!
Так она изначально была искусственно завышена!
Ворча все это себе под нос, я в третий раз прочесала
магазинчики и, чтобы не уходить с пустыми руками, мучаясь тем, что день пропал
зря, купила все же джинсы – так, ничего особенного, классический темно-синий
вариант с обычными карманами. Джинсы хорошо сели на бедра, но оказались длинны,
пришлось оставить их, чтобы подшили.
Устав от пустого времяпрепровождения, я снова приехала к
Лиде, позвонила в дверь, но – никакого движения. Часы показывали восемь вечера,
наверное, Лида задержалась на службе, а у Клавдии, естественно, ненормированный
рабочий день.
Пока я соображала, как поступить, дверь соседней квартиры
приоткрылась, и из узкой щелки донесся скрипучий голосок:
– Чего тут делаешь?
– Извините, если помешала.
– Уходите, – прикрикнула суровая тетка, – а
то в милицию сообщу!
– Ничего плохого не делаю, просто стою.
– Вали на улицу.
– Там холодно, и потом, мне Лида нужна! Не знаете,
когда она с работы приходит?
