– Девушка, вы опять ошиблись.
– Я не девушка, – взвизгнула собеседница, – и
вообще, это какой телефон?
Я невольно улыбнулась – ну зачем сообщать всем, что потеряла
невинность, хотя, скорее всего, дама имела в виду нечто другое. Проявлю
вежливость, скажу номер. Услыхав названные цифры, незнакомка обозлилась
окончательно.
– Что вы мне голову морочите?!
– Простите, это вы сюда звоните, – отбила я
нападение, – а я сижу себе спокойненько у камина.
– Сашу позови!
– Тут таких нет.
– Дегтярева!
– Александра Михайловича? – изумилась я.
– Ну!
– Он уехал.
Не знаю, по какой причине, но никто и никогда не зовет
полковника Сашей. В нашей семье у него есть прозвище, которое произносится, как
правило, за глаза. Ну согласитесь, не слишком корректно называть человека в
лицо «старым мопсом», но именно это выражение употребляет большинство домашних,
влетая в особняк. Не далее как вчера Аркадий, стаскивая в прихожей ботинки,
поинтересовался у Ирки:
– Кто на месте?
– Дарья Ивановна, – сообщила домработница.
– А старый мопс? – продолжил Кеша. – Отойди,
Хучик, не о тебе речь, ты-то у нас пока молодой.
Иногда мне кажется, что полковник знает, какое прозвище дали
ему гадкие дети, один раз Маня ворвалась в столовую с воплем:
– Кто пролил на мопса чернила?
Дегтярев, читавший в кресле газету, поднял голову и спокойно
ответил:
– Никто, я абсолютно чистый.
Маруська слегка покраснела и быстро перебила полковника:
– Так не о тебе речь, а о Хучике.
– А-а-а, – протянул Александр Михайлович и снова
углубился в чтение.
Но Сашей его не зовет никто, даже я. Правда, раньше Манюня
величала Дегтярева «дядя Саша», но это длилось недолго.
– Вам нужен Александр Михайлович Дегтярев? –
решила я уточнить на всякий случай.
– Ага, муженек наш, – преспокойно заявила тетка.
Я шлепнулась на диван.
– Извините, очень смешно получилось. Тут на самом деле
обитает полный тезка вашего родственника, Александр Михайлович Дегтярев,
случаются же такие совпадения!
Тетка бросила трубку, а я взяла детектив, открыла книгу и
снова услышала:
Блям, блям, блям.
– Алло!
– Мне Сашу!
Настойчивость глупой бабы начинала меня раздражать.
– Его здесь нет.
– А куда подевался?
– Он тут не жил!
– Кончай врать! Разговаривала с ним! И мобильный знаю!
Ишь, решил спрятаться! Наплел черт-те что и думал, я поверила. Твой номер
какой?
Я терпеливо продиктовала цифры.
– Он самый, позови Сашу.
Я швырнула трубку. Тетка либо сумасшедшая, либо непонятлива
до кретинизма, а может быть, просто телефонная хулиганка, попадаются такие
особи, обожающие терроризировать ни в чем не повинных людей.
Блям, блям, блям.
– Слушаю, – процедила я сквозь зубы, горько
сожалея о том, что у нас нет определителя номера.
– Сашу, – потребовала баба, – давай зови,
дома он сидит, точно знаю, обещался разобраться, а теперь понимаю, он самый и
был, а не кто-то другой, ишь, прикинулся, голову заморочил, поверила ведь
сначала!
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы сохранить приветливый
тон, и сказала:
– Уже бежит, сейчас подойдет.
– Сразу бы так, – гавкнуло в ухе.
Я схватила свой мобильный, набрала номер садовника Ивана и
поинтересовалась:
– Чем занят?
– Киношку гляжу, про пингвинов, – сонно ответил
Иван.
– Иди скорей в гостиную.
– Ага, несусь! – воскликнул садовник.
В ту же секунду в коридоре раздался грохот, затем вопль
Ирки:
– Офигел совсем, никого не видишь.
– Меня Дарь Иванна ждет, – пытался оправдаться
Иван.
– Да хоть папа римский, – не успокаивалась
Ирка, – расшвырял все, собирай теперь.
Я спокойно ждала, пока закончится свара, наконец садовник
втиснулся в гостиную.
– Звали? – тяжело дыша, спросил он.
– Возьми трубку и скажи: «Саша у телефона».
– Зачем?
– Так надо.
– А дальше че?
– Ничего, выслушай женщину и спокойно ответь: «Я не тот
Саша, другой».
– Я?
– Дай договорить. Значит, так, скажи ей: «Я совершенно
другой человек!»
– Садовник, – влез со своим уточнением
непонятливый Иван.
– Не надо подробностей, скажи, что велят.
– Зачем? – недоумевал садовник.
– Так надо, напугай хулиганку и добавь: «Наш номер
стоит на прослушивании в милиции, и, если еще раз зря побеспокоите людей,
окажетесь в отделении».
– Вау! Вот не знал про подключку! Прикольно!
– Ваня, – собрав в кулак все отпущенное мне от
природы терпение, простонала я, – бери телефон и повторяй за мной: «Саша у
аппарата».
– Ага, Саша тута, – сообщил Иван, пару секунд
помолчал, затем лицо его стало краснеть и краснеть. – Сама ты пошла… –
завопил садовник. – Дура! Ща точно приеду и по шеям накостыляю!
Отведя душу, Иван положил трубку на столик и выдохнул:
– Во зараза!
– Что она сказала? – поинтересовалась я.
Иван покосился на дверь.
– Ну, повторить неудобно!
– Давай, не стесняйся.
– Э… э… ой, нет.
– Иван!
– Ладно, – кивнул садовник, – только я, как в
телевизоре, вместо мата буду «пи» выдавать.
– Хорошо, начинай.
– Я сказал: «Саша тута».
– Дальше!
– А она того… «Дегтярев Александр Михайлович?»
