– Ты что тут делаешь? – выпалила Евдокия.
– Ой, – засуетилась девушка, – скорей сядьте!
Корью вы заболели, от Галечки заразились. Вовремя я пришла, вы с такой
температурой свалились! Аж градусник зашкалило. Иван Павлович так испугался!
Чуть сам не помер! Вот я и осталась, по хозяйству помочь! Ну, не бросать же вас
было! Галечка в кровати, жена тоже плохая… Разве мужику с больными справиться!
Дуся хотела сказать «спасибо», но пошатнулась от слабости.
– Зря встали, – укоризненно сказала Валя, –
сил сейчас у вас как у воробья. Ну-ка, давайте в постельку.
Поправлялась Дуся очень медленно, она получила осложнение,
заболело сердце, потом невесть откуда навалился отит, его сменило воспаление
легких, и все время, пока женщина лежала в кровати, Валечка твердой рукой вела
хозяйство. Иван Павлович выходил из дома в тщательно отутюженной одежде и
начищенных ботинках. Галечка щеголяла в белоснежных платьицах, кошка исправно
получала еду, и на плите имелся вкусный обед. Легкая на подъем, веселая Валя
отлично управлялась с тряпкой и пылесосом, любила цветы и животных. А еще она
не гнушалась сгонять к родне в деревню и припереть оттуда местных деликатесов:
то привезет полкабанчика, то притащит необыкновенно вкусные яйца с
ярко-оранжевым желтком. И Дуся сообразила – ей без Вали будет плохо, впервые в
жизни трудолюбивая, всегда рассчитывающая на собственные руки генеральша
поняла: как приятно, когда жирную посуду моет кто-то иной, а ты в это время
мирно пьешь чаек.
Валя согласилась стать домработницей, у девушки не было
особого образования, и на хорошую службу ей рассчитывать не приходилось.
Мирно текли счастливые годы, случалось, конечно, и горе.
Умерла Зина, но, поскольку последнее время она была совсем невменяемой, кончину
матери Валя восприняла без трагизма. У девушки наконец-то появилась надежда
устроить личную жизнь. Валечка была вполне симпатична внешне, но кавалеры,
услыхав про мать-психопатку, мигом улетучивались, никто не желал иметь тещу с
душевным заболеванием, женихов не привлекало даже наличие у невесты отдельной
квартиры почти в центре Москвы. И вот сейчас Валечка осталась одна.
Принц не заставил себя ждать, появился словно по мановению
волшебной палочки, Валечка влюбилась и очень скоро забеременела. И тут королевич
повел себя совсем не благородно, на Валину просьбу: «Давай сходим в
загс», – он спокойно ответил:
– Как-то стыдно, с животом, вот родишь, и сбегаем.
Валя поверила будущему мужу и сказала Евдокии:
– Уж извините, покину вас временно.
– Может, погодишь пока дитем обзаводиться, –
осторожно спросила генеральша, – помогу аборт сделать, есть у нас с Нинель
и Лилей неплохой специалист, сначала следует замуж выйти, какие твои годы?
Посмотри на меня, дочку себе позволила далеко не в юном возрасте, только тогда,
когда муж наверх выбился. Не торопись, погоди.
– Да я не уйду надолго, – заулыбалась Валя, –
рожу и вернусь. Мой Алеша надомник, картинки рисует, потом продает, ему
нетрудно будет за малышом приглядеть.
Евдокия только вздохнула. До самых родов Валечка помогала
генеральше, а потом ее увезли в клинику, Бордюг позвонила счастливому отцу,
хотела спросить, что купить новорожденному в подарок, но телефон не отвечал. Не
приехал молодой папаша и за женой, в нужный час растерянную Валю забирали Дуся
и ее лучшие подруги Нинель с Лилей. Они же справили малышу приданое. Алексей
испарился в неизвестном направлении.
Валя не стала плакать, она вообще очень редко унывала, умела
находить радость в любой ситуации. Иван Павлович крякнул и устроил маленького
Сережу в ведомственные ясли, на пятидневку. Валечка с понедельника по пятницу
служила домработницей, а на выходные становилась мамой, благо Сереженька рос
здоровым, послушным, тихим мальчиком, с самых ранних лет обожавшим лепить
фигурки из пластилина, подвижные игры пацанчик недолюбливал.
Через некоторое время скончался Иван Павлович, вместе с ним
умерло и материальное благополучие, Евдокия осталась одна, без профессии и
мужа, с дочкой-школьницей.
Первое время она тратила накопления, но потом пришлось
сказать Вале:
– Извини, нам придется расстаться, платить больше
нечем.
– Эка ерунда, – отмахнулась Валя, – я че,
денег прошу? Давно вас мамой считаю, хоть по возрасту и не подходите, молодая
вы еще!
Дуся заплакала, вот какая Валечка замечательная, не бросила
в трудную минуту. Следующая неприятность приплыла с той стороны, откуда ее
совсем не ждали. Галечка, едва поступив на первый курс университета,
забеременела. Евдокия поздно заметила беду, да и Валя прошляпила ситуацию.
Галечку не тошнило, она просто стала очень хорошо кушать. Возросший аппетит
всегда капризного в еде ребенка не насторожил мать, наоборот, Дуся
обрадовалась, решила, что дочка взрослеет и теперь ныть около полной тарелки не
станет.
Прозрение наступило слишком поздно, что-либо предпринимать
было уже нельзя, на свет явилась крошечная Милочка.
Сколько Евдокия ни пытала дочь, но так и не добилась ответа
на вопрос: кто отец малышки?
Галечка отводила в сторону взор и молчала. Нинель, не
давившая на психику матери-одиночки, добилась большего результата. Ей в конце
концов девочка призналась:
– Наш преподаватель, он женат.
Нинель мигом принесла новость подруге, Дуся разъярилась.
– Ну, сейчас пойду к ректору, пусть вычисляет мерзавца.
– Не делай глупости, – предостерегла ее лучшая
подруга, – пусть все идет своим чередом, авось устаканится.
– Хорошо тебе говорить, – обозлилась Дуся, –
с мужем живешь, не нуждаешься. А нам где деньги брать? Нет уж! Прищучу
пакостника, если жениться откажется, обязан алименты платить!
– Не надо!
– Еще чего! – рявкнула Дуся и рванула в университет.
Имени похотливого преподавателя она не узнала, ректор
женщину не принял, разговаривала она с деканом факультета, где училась Галечка.
Седовласый начальник заверил Дусю, что разберется в ситуации; успокоившись,
вдова генерала вернулась домой и легла спать.
На следующее утро, оставив крохотную Милу с Валей, Галечка
убежала на лекции и домой больше не вернулась никогда. Через два дня в почтовом
ящике Дуся обнаружила письмо, содержание которого запомнила навечно: «Ты
сломала мою жизнь. Зачем ходила к декану? Теперь любимый на мне никогда не
женится. Прощай, я умираю, а ты живи дальше и знай, что убила меня».
