Стали жить вместе, как отец с дочерью. Семен никаких
поползновений в адрес Нинели не позволял, он был болен, постоянно кашлял,
сплевывал мокроту в банку с тщательно завертывающейся крышкой и не разрешал
женщине брать свою посуду.
Неожиданно Нинель почувствовала себя счастливой, по
документам она была «чистой» гражданкой, и все тот же Семен пристроил «дочку» в
академию, где учились будущие военные. Ясное дело, что Нинель там не читала
лекции, она стояла в буфете, хорошее, сытное место, а вокруг роились мужчины
самых разных возрастов, многие набивались в кавалеры, но Нинель помнила об
Александре Михайловиче и блюла верность, в конце концов, она замужняя особа,
пусть в паспорте и нет нужного штампа, но отметина стоит в душе.
Потом Семену стало совсем плохо.
– Похоронишь меня по-человечески, – велел он
Нинели, – одна не живи, распишись с хорошим человеком, детей нарожай,
квартира тебе останется, с имуществом. Ну-ка, скажи, нравится кто?
– Федор Попов, – призналась Нинель. – Да и я
ему, похоже, глянулась, но ничего не получится.
– Почему? – скривился Семен. – Или у парня
требования высокие? Прынцессу хочет?
Нинель вздохнула и рассказала Семену свою историю.
– Как же мне теперь с Федором роман крутить? –
завершила она повествование. – Не девушка давно, да Александр Михайлович
может нагрянуть, не поздоровится мне тогда.
Семен тихо рассмеялся.
– Дегтярева забудь, он в Москву не явится, другую себе
завел. Ох и жучила Александр Михайлович, хоть у него иногда припадки доброты
случаются. Вот, тебе жизнь устроил.
– Он меня любит, – прошептала Нинель.
– Не, – закашлялся Раков, – просто постоянная
баба, из зэчек, – это удобно, все сделает – обстирает, обштопает,
накормит, в постели ублажит, возражать и спорить не станет, потому что боится
снова в бараке остаться. Сам зону прошел, хорошо порядки знаю.
– Вы сидели? – вытаращила глаза Нинель.
Семен хмыкнул.
– На фига тебе правда обо мне? Помру скоро, и ладно. А
ты за этого Федора выходи, о Дегтяреве забудь, начни новую жизнь.
– Хорошо бы, – пригорюнилась Нинель, – да не
получится.
– Почему?
– Не девушка я, поймет Федор правду, всю жизнь попрекать
будет.
– Эх, дуры вы, бабы, – покачал головой
Семен. – Слушай внимательно, плохого совета не дам. Ничего жениху о себе
не рассказывай, правду, имею в виду. Глаза в пол опусти и тверди: «Я честная
девушка, до свадьбы не дам». Ясно? Упаси бог про зону каркнуть. И вообще,
поменьше болтай, сообщи одно: родители умерли, живу с дядей. Твой Федор какого
года рождения?
– На пять лет моложе, это если по-честному, а по
теперешним документам мы ровня.
– Ты слова «по-честному» проглоти, – нахмурился
Семен, – живи в новой биографии. А по поводу девушки… Хитрее надо быть,
проследи на свадьбе, чтобы напился. Ну да если доживу, сам жениха напою; потом
палец порежь, измажь простыню и спать ложись. Он наутро ничего и не вспомнит, а
следы вот они.
Наверное, фортуна решила вознаградить Нинель за все прежние
несчастья, все вышло так, как запланировал Семен. Федор сделал предложение
буфетчице, происхождением невесты жених особо не интересовался, удовлетворился
известием о сиротстве. На свадьбе Семен напоил зятя до отключки, утром Федор
увидел простыню и обнял жену.
Нинель кинулась к Семену в комнату и зашептала:
– Спасибо, ничего он не понял.
– Пожалуйста, – с натугой улыбнулся «дядя», –
плохо мне совсем.
– Врача позвать? – испугалась женщина.
– Чем же он мне поможет? Ты вот чего, отправь мужа на
учебу и возвращайся, – прохрипел Раков, – есть одна тайна, велено
было ее тебе на краю могилы открыть.
– Кем велено? – спросила Нинель.
– Сначала парня выпроводи, – прошептал
Раков, – лишние уши нам ни к чему.
Новобрачная быстро покормила мужа завтраком и прибежала к
«дяде», а тот, без конца кашляя, попытался растолковать ситуацию.
– Небось догадалась, откуда у Дегтярева золотишко?
– Ага, – кивнула Нинель, – люди приносят.
– Верно, причем давно тащат, Сашка в органах с
незапамятных времен, – шептал Семен, – ну, не может же он свое
богатство в чемодане таскать, спрятали мы его, в разных местах разместили. У
Дегтярева полно верных, как собаки, людей. Вот ты, попроси он золотишко
припрятать, чего бы сказала?
– Несите, приберу, – кивнула Нинель.
– Ага, – закивал Семен, – вы, бабы,
благодарные, а ты у Сашки не одна была. Распихал он «золотой запас» по своим
«женам», не побоялся, сказал мне: «На крючке они, замуж выйдут и честными
станут, если мое имущество разбазарят, мигом правду о них сообщу, вот и
опасаются». Всем он через меня документы новые сделал, всех пристроил.
Нинель вздрогнула, а Семен все говорил и говорил:
– Я к утру умру, тебе теперь быть смотрящей за всеми да
по первому требованию хозяину добро выдать. Дегтярев сам не приедет, человека
пришлет. Ты слушаешь?
– Да, – кивнула Нинель.
– Запоминай, – забормотал Семен, – надо будет
к одной бабе прийти, она список имеет с адресами любовниц, скажешь ей: «Заря
горит, от хозяина привет с поклонами, выдай грамоту». И заберешь список. Держи
координаты. К остальным бабенкам не езди; если Дегтярев захочет золотишко
забрать, он тебя сам отправит, скажет, к кому топать, там очень дорогие вещи
есть. Велено тебе бумагу стеречь, пароль запомни, про зарю, с таким и к тебе
рано или поздно придут, да еще…
Семен замолчал, Нинель терпеливо ждала, пока «дядя»
продолжит рассказ, потом взгляделась в осунувшееся, враз пожелтевшее лицо
мужчины с остановившимися глазами и заорала. Ее собеседник умер, не успев
договорить фразы.
Нинель похоронила Семена честь по чести, отметила девять
дней, сороковины и постаралась жить счастливо. Прошлое не напоминало о себе,
Федор шагал по служебной лестнице, ловко делая карьеру, его жена сидела дома,
вела хозяйство и чувствовала себя счастливой.
