Глава 28
Дюймовочка отложила луковицу, в ее выцветших глазах
появилась детская радость и предвкушение удовольствия.
– Подарок? – повторила она за мной. – А
какой?
Я раскрыла один из пакетов.
– В сущности, ерунда, особых денег у Общества ветеранов
нет, поэтому приобрели, что сумели: теплый халат, шаль, коробку конфет, по
банке чая и кофе…
Олимпиада Михайловна весьма резво встала, быстро подошла к
полиэтиленовым мешкам, пощупала край пеньюара и протянула:
– Какой мягкий! Очень кстати! Мой совсем истрепался, и
не вспомню, когда его купила… вроде… ой, не скажу! Ну-ка, повторите еще раз,
кто мне все это прислал?
– Общество ветеранов войны.
Баба Липа быстро отдернула морщинистую руку.
– А звать тебя как?
– Даша, – улыбнулась я, – фамилия Васильева,
проще некуда, запомнить легко.
– Ошиблась ты, милая, – с огромным сожалением
заявила старушка, – не в ту квартиру прибрела, не мне радость приволокла.
– Все правильно, – попыталась я успокоить
бабушку, – берите спокойно.
– Не состою членом их общества, ты на бумажку с адресом
внимательно глянь, – не успокаивалась Олимпиада, – а то начальство
настучит по лбу за оплошность.
– Ваши подарки, – улыбалась я, – всем
ветеранам войны ко Дню Победы раздают.
– Я не воевала, – спокойно сообщила баба
Липа, – точно, обознатушка вышла.
Ну надо же, сейчас все, кому за семьдесят пять, рассказывают
о своих подвигах на полях сражений, а Дюймовочка признается честно: оружия в
руках не держала. Но меня трудно сбить с толку.
– Понимаете, сувениры положены и труженикам тыла…
– Милая, – спокойно возразила Олимпиада, –
мне в сорок пятом году всего ничего исполнилось, хоть и слышала, что некоторые
в детском возрасте героями стали, только мы с братом дома сидели, вот в этой
самой квартире, в ней День Победы и встретили.
– Ну, не знаю, – воскликнула я, – велено
отнести Олимпиаде Михайловне Дегтяревой, от совета ветеранов служащих МВД. Начальство
наше всем помогает – и бывшим сотрудникам, и их вдовам. Может, у вас кто в
милиции работал?
Олимпиада Михайловна вновь села на табуретку и подперла
рукой щеку.
– Брат служил.
– Вот. Теперь понимаете, почему подарок прислали!
– Но он давно умер!
– Ну и что? Небось решили к юбилею Победы обо всех
вспомнить, конечно, девятое число пока далеко, но нас, простых сотрудников,
мало, поэтому заранее и разносим, уж извините…
Баба Липа стала рассматривать остальные подарки.
– Конфеты… люблю сладкое, но такие дорогие не по
карману, все попробовать хотела, только кошель тонкий, на пенсию живу.
– Так открывайте коробку!
Олимпиада Михайловна снова подперла рукой щеку.
– Все же сомневаюсь… не мне сладости.
– Именно вам. Как брата звали?
– Александр Михайлович Дегтярев.
Я сделала вид, что роюсь в блокноте.
– Абсолютно точно. У меня так и записано, передать
сестре бывшего начальника лагеря Дегтярева. У нас, как говорится, никто не
забыт, ничто не забыто. Александр Михайлович руководил зоной?
– Да, – очень тихо ответила баба Липа.
– Значит, отбрасывая колебания, ешьте конфеты.
Олимпиада взяла картонную упаковку, сдернула с нее целлофан,
подняла крышку и восхищенно пробормотала:
– Ну и аромат! Голова кружится. Где ж такую красотищу
производят?
– В Бельгии, – ласково улыбнулась я, –
угощайтесь на здоровье, заодно и брата вспомните!
– Чтоб ему ни дна ни покрышки, – вдруг зло
произнесла баба Липа, – жизнь мне поломал! Хотя я это от обиды, на самом
деле она виноватая, стерва!
– Вы о ком? – насторожилась я.
– Жена его, сволочь! Кабы не Полина, может, не
стряслось бы беды, хорошая баба своего мужа от дури удержит!
– Так супруга Александра Михайловича вроде бы давно
умерла, – не подумав, ляпнула я и тут же испугалась своей оплошности.
Олимпиада Михайловна, несмотря на почтенный возраст,
рассуждает вполне трезво, сейчас она насторожится и начнет интересоваться,
откуда простая курьерша так хорошо знает биографию ее родственника. И что тогда
отвечать? К подарку отдел кадров приложил подробную анкету? Ну, в такое даже
маразматичка не поверит!
Баба Липа вытащила одну конфетку, сунула ее в рот и кивнула.
– Очень вкусно! А насчет жены верно, имелась у брата
супруга, только все так плохо обернулось! Тебе еще много подарков разносить?
– Вы последняя, – быстро сказала я.
– Давай чаем угощу, – обрадовалась старуха.
– Не откажусь, – мгновенно согласилась я и, желая
подтолкнуть Олимпиаду Михайловну к откровенной беседе, прибавила: – Уже целый
месяц по людям хожу, везде угощают и много интересного рассказывают. Послушаешь
и удивишься: ну и судьбы случаются, просто романы.
– Ну, у меня совсем особое дело, – радостно
подхватила нить беседы Олимпиада Михайловна, – ты вот сядь спокойно.
Я облокотилась о стол. Если бы мне предложили выбор, у кого
получать информацию – у молодой особы или у пожилой дамы, не колеблясь, выбрала
бы старушку, с ними легче – пенсионерки, как правило, страдают от дефицита
внимания, близких людей и подруг они уже похоронили, остались одни и рады
любому слушателю. Баба Липа не является исключением, сейчас услышу от нее много
интересного. И точно!
– Мне в сорок пятом году лет-то было всего
ничего, – заплела кружево рассказа бабушка, – а брату, Сашке, чуть
больше. На войну он не попал, потому что в сорок первом совсем маленьким был,
это лишь вначале, когда мы отступали, всех под ружье пихали, даже подросткам
берданки совали. Эх, лучше и не вспоминать; знаешь, кто битву под Москвой
выиграл?
– Советские солдаты, – машинально выпалила я
затверженный с детства постулат.
