Глаза Александра Михайловича заметались по лицам. Он еле-еле
оправился от изумления, такого с ним еще никогда не случалось, Лилия
категорически не походила на прожженную воровку, ей следовало быть дурочкой
Федуловой, наивной, глуповатой девушкой.
– Да уж, – в растерянности пробормотал начальник.
– Непорядок у нас? – мигом смекнул заместитель,
озабоченный «нецарским» выражением на лице Дегтярева.
– Отчество у нее заковыристое, – нашелся Александр
Михайлович, – может, перепутали при оформлении. Матрорановна! Небось
спьяну ерунду написали! Проверить надо! Это как же отца звать должны?
– Матроран, – спокойно ответила Сопотова.
– Ты, того, молчи, – рявкнул заместитель, –
не на воле находишься. У нас первыми не разговаривают, спросят, тогда и рот
разуешь.
Нефедова и Федулова побледнели, страх на их лицах перешел в
откровенный, совершенно неприкрытый ужас, а Лилия словно не услышала грубых
слов, стояла со слегка отрешенным видом, красивая, необычная женщина,
казавшаяся даже здесь, в ленинской комнате зоны, абсолютно свободной. Ей очень
подходило имя Лилия, такая девушка не могла именоваться Таней, Леной или
какой-нибудь Зинкой.
– Матроран? – повторил Дегтярев.
– Да, – кивнула Лилия.
– Он чего, татарин?
– У татар таких идиотских имен не бывает, –
вмешался в беседу заместитель.
– Отец был хорват, – спокойно пояснила Лилия.
– Где ж его твоя мать нашла? – удивился Александр
Михайлович.
– В лагере, – спокойно пояснила девушка, –
подробностей не знаю, родители умерли, меня в детдоме воспитывали, фамилию от
мамы получила, а отчество от отца. Мне директриса рассказала, да я особо не
расспрашивала, неинтересно!
– Во, – ухмыльнулся зам, – династия! Родители
воры, девка им под стать.
Лилия безо всякой улыбки парировала:
– Мать медсестрой служила, вольнонаемной, а как отец за
решетку попал, мне неведомо. Всякое случиться могло, разные люди в лагерь
попадают, вам это лучше, чем мне, известно.
– Ишь! Разболталась! – заорал заместитель.
– Хорош, – оборвал его Дегтярев, – ладно,
пусть уходят.
– Понятно, – буркнул зам.
Через две недели Лилия стала сначала уборщицей в
административном здании, а потом «женой» Дегтярева. Александр Михайлович
впервые в жизни влюбился. До этого он испытывал по отношению к своим женщинам
разные эмоции, но любовью назвать их было нельзя. А тут на голову уже не юного
мужчины обрушилась самая настоящая страсть.
Лилия оказалась удивительной женщиной, очень скоро Дегтярев
хорошо понял, почему любимая столь легко обводила вокруг пальца наивных людей,
втиралась к ним в доверие, а потом обворовывала. В Лилии пропала великолепная
актриса, талантливая, с буйной фантазией, не терявшаяся ни при каких
обстоятельствах. Она врала, а ей верили наперекор всему.
Поверил Сопотовой и Александр Михайлович, настолько крепко,
что дал ей список всех своих прежних любовниц – тех, что хранили «золотой
запас». Произошло это в тот день, когда Лилия выходила на свободу. В последнюю
ночь Александр Михайлович размечтался.
– Через пару лет могу спокойно проситься в отставку, ты
ведь подождешь меня на свободе?
– Конечно, – тихо ответила Лилия, – мы никуда
не денемся.
– Мы? – насторожился Дегтярев.
– Я беременна, – ответила Лилия.
Александр Михайлович вздрогнул, но понял, что не от страха,
известие просто ошеломило его.
– Слушай меня, – велел он, – сейчас никак со
службы уйти не могу, все непросто, надо еще поработать годок-другой, потом по
здоровью и смоюсь, незаметно, тихо, без скандалов, не привлекая внимания, ясно?
– Да, – кивнула любимая.
– Но всякое может случиться, инфаркт разобьет!
– Не говори ерунды.
– И все же лучше предусмотреть возможные
неприятности, – заволновался Дегтярев, – значит, запоминай,
записывать нельзя, дам тебе имена, фамилии, адреса.
– Кто они? – спокойно спросила как всегда
невозмутимая Лилия.
И Дегтярев рассказал любимой про золото.
– Девки между собой знакомы? – уточнила Лилия.
– Нет, конечно!
– Хорошо, – кивнула Лилия. – И что теперь
делать?
– Ничего, – улыбнулся Александр Михайлович, –
просто как следует запомни информацию. Если со мной что случится, вдруг умру в
одночасье, ты баб обойдешь и золотишко стребуешь, есть пароль, произнесешь
фразу, мигом тайники откроют, полагаю, не растратили имущество.
Лилия широко распахнула свои и без того огромные глаза.
– Тоже на это надеюсь, – произнесла она, –
иначе мало им не покажется.
На следующий день Лилия покинула зону свободной женщиной.
Естественно, Александр Михайлович не пошел провожать любовницу, хоть в лагере
все знали, какие отношения связывают начальника и зэчку, требовалось приличия
соблюдать.
Потом Дегтярев начал ждать очередной командировки в Москву.
Лилия должна была устроиться в столице, ей в этом поможет старый знакомый
Александра Михайловича, который устраивал судьбу всех прежних женщин начальника
зоны.
Но встретиться с любимой так и не удалось, Дегтярева
арестовали и отправили на зону.
Боясь подвести Лилию под монастырь, Александр Михайлович не
делал никаких попыток связаться с ней. Писем, великолепно зная о том, что все
они просматриваются специально обученными людьми, не писал. Впрочем, о себе он
не напоминал никому: ни сестре, которая даже на суд не явилась, ни бывшим
«женам», хранившим «золотой запас». Не следует считать Дегтярева наивной маргариткой,
верившей в честность бывших зэчек. Нет, Александр Михайлович хорошо знал людям
цену, только уголовницы оказались благодаря неким телодвижениям хозяина лагеря
раньше положенного срока на свободе. Документы на их освобождение были
оформлены с некоторыми неточностями, если сейчас выяснится правда, то бабам
придется досиживать срок, а они небось вышли замуж и не слишком откровенничали
с супругами о своих прошлых шалостях. Побоятся зэчки растратить чужое добро, и
лучше им о том, что хозяин зоны превратился в заключенного, не знать, пусть
думают, будто Дегтярев по-прежнему сотрудник МВД, и опасаются его, страх
сильней любых других чувств.
