- А почему мы? – подал голос Женя, которого последнее сообщение об оружии повергло в окончательный разброд чувств. Он тут же получил тычок в рёбра от Пеца.
Бита, который перед этим обращался к Шизу, перевёл взгляд на Женю. Он единственный из находящихся в комнате знал, что парень, сидящий перед ним, проживёт дольше остальных.
- Потому, - Бита сделал паузу, в упор глядя на Женю, - что я так сказал.
Повисла тишина, которая продолжалась не более секунды, но за это время Женя понял, что всё сказанное выполнять придётся, и никаких отговорок никто слушать не станет.
Шиз и Пец одновременно повернулись к Жене.
- Ну, ты это …, - начал Шиз.
- Не задавай дурацких вопросов, - заглушая его, заклокотал Пец. Слюна его, канувшая как вода в песок после вчерашнего сабантуя, упорно не хотела возвращаться, превращая голос Пеца в орлиный клекот.
- Да я …, - попробовал объясниться Женя.
- Хватит, - подвёл итог краткой дискуссии Бита. – Прекратили базар и поехали дальше.
Дальше он дал им адрес и номер квартиры. Обрисовал примерное положение комнат и количество проживающих.
- Будет только он и жена. Жену вывести на кухню. Один должен проследить, чтобы она сидела там тихо, пока с мужем её будут перетирать.
- А если гости? – спросил Пец, который до этого кивал в такт словам Биты, как прилежный ученик.
- Гостей не будет, - коротко сказал Бита. – Это вам обеспечат.
Пец опять кивнул.
- Главное, не перепутайте время. Быть там в девять часов. К этому времени уже позаботятся, чтобы хозяева были дома одни. Понятно?
- Ну, - сказал Шиз.
Женя и Пец ответили в унисон:
- Да.
- Ага.
- Затем заход в квартиру.
Шиз пожал плечами.
- Да чего тут?
- Без шума, - Бита снова обращался к нему. – А то начнёшь там дверь выносить, поставишь на уши полподъезда. Кто-нибудь найдётся, обязательно вызовет ментов. Значит, так. Подойдёте, позвоните. Дверь вам, конечно, не откроют. Спросят, кто.
Здесь Бита повернулся к Пецу:
- Ты скажешь, что пришёл от Обтовцева Сергея Дмитриевича, принёс сообщение. Повтори.
- Обтовцева Сергея Дмитриевича, - послушно повторил Пец.
- Станешь так, чтобы тебя было видно в глазок. Вы, - это уже Шизу и Жене, - стойте по бокам двери так, чтобы не отсвечивать. Когда откроют, а они откроют, заходите все вместе. Шиз, ты идёшь первым, остальные за тобой.
Бита замолчал.
- Вопросы?
- А чё, - сказал Шиз и хлопнул себя лопатообразными руками по коленям.
- Всё ясно, - отозвался Пец.
- Получите стволы, сразу двигайте к тебе. До вечера ждёте там. Никто никуда, ни ногой. Выходите в половине девятого, чтобы в девять быть на месте.
Бита откинулся на спинку стула, давая понять, что инструктаж окончен.
- Можете идти, - сказал он.
Шиз, Пец и Женя поднялись и гуськом двинулись к дверям.
- Удачи … бойцы, - сказал им в спину Бита. Последнее слово было произнесено несколько двусмысленной интонацией. Но на неё никто не обратил внимания.
Молча они пересекли коридор, спустились вниз и, миновав охранника, вышли на улицу.
- Э-эхх, - Шиз энергично потёр руки. – А ну, давай в тачку.
Пец тоже был заметно возбуждён. Подобное поручение ему давали впервые, и он чувствовал, что поднимается на новую, более высокую ступень в иерархии группировки.
Только у одного Жени нехороший червяк терзал сердце. На душе было муторно, как при надвигающейся беде. Когда, ещё неизвестно, откуда она явится и в каком предстанет виде, но ты уже чувствуешь её зловонное дыхание на своём лице.
«Жопа, - подумал Женя, заводя машину. – Я в глубокой жопе».
Тут он был прав. На все сто процентов.
43.
- Вот, пожалуйста. Это документы Инночки, а это – Сашины.
Заведующая положила на старый, покоробленный, шелушащийся от облезающего лака, канцелярский стол два тощеньких личных дела. Бита протянул руку и взял верхнее. На нём красивым каллиграфическим почерком было выведено «Подольская Инга Витальевна». Поверх надписи «Личное дело» стоял проставленный код «П-81».
Бита раскрыл обложку. На первой странице, где помещались основные анкетные данные, находилась маленькая фотография размером 3х4. Девочке на фотографии было лет четырнадцать.
«Симпатичная, - подумал Бита.- Даже очень». Девочка, чуть прищурив светлые глаза, весело улыбалась ему с серого листа казённой бумаги. Она была совсем непохожа на ту, которую Бита увидел лежащей на мягком ворсе ковра в Завражном. Девочка на фотографии оставалась живой, а в сауне он видел куклу. Страшную куклу с одной половиной лица и торчащими костями вместо другой. Куклу, изготовленную мастером по имени Шиз.
Но эта папка Биту не интересовала. Он для видимости пролистал её и положил обратно, скрывая равнодушие.
- А много им денег оставили? – облокотившись о стол спросила заведующая. Ей было около пятидесяти. Следить за внешностью она перестала, видимо, уже лет двадцать назад. Весь ряд передних зубов у неё был из золота, и Бита никак не мог понять, зайчики, прыгавщие по стенам, были бликами от машин, изредка проезжавших мимо, или отсветом её металлической улыбки.
- Денег там, в общем-то, совсем нет. Так, дом на три комнаты с верандой, участок двенадцать соток. Но, согласитесь, всё-таки …
- Конечно, конечно, - закивала заведующая. – Это тоже, знаете …
Она покрутила в воздухе рукой, сделав пальцы чашей, как-будто завинчивала электрическую лампочку.
- По нашим временам, - вздохнул Бита, - будешь рад и копейке. А это, всё-таки, недвижимость. Если захотят, продадут, нет – сами решат, что с ней делать.
- Так и я ж говорю – хорошо, когда нашим деткам хоть в чём-то везёт. А то они и так у нас судьбой обижены. Нет, уход за ними здесь хороший и обеспечивать стараемся всем необходимым. Теперь с фондами, правда, туго стало, но нам спонсоры помогают, меценаты (последнее слово она произнесла как «мэцэнаты»). Ездим, просим. Сейчас вот крыша потекла, нужен ремонт срочно. А ваша контора как? Случайно средствами не располагает? Мы можем статью потом организовать в «Вечёрке». Благодарственную. В качестве рекламы.
