- Проще сдать своих, да?
- Ну, кто вас сдавал? – голос Шолохова понемногу восстанавливался, но здесь он почти сорвался на визг. – Мы пообещали только прекратить работу по Гриценко и всё. Всё! Хотя они очень интересовались, где находитесь вы с его дочерью.
- И, тем не менее, на улице нас встретили.
- Не знаю! – снова взвизгнул хорёк. – Это не мы! Воркутенко и Бараж не захотели открыто выступить против Гриценко, поэтому мы только отозвали тебя и всех обратно.
- Подстраховаться решили?
- Ну, мало ли? На всякий случай. Всё-таки, Гриценко – это фигура… Зачем нам лишние неприятности?
Это походило на правду. Более того, слова Шолохова совпадали с выводами, к которым этой ночью пришёл Рачек.
- Хорошо, - сказал он, - что вы выяснили по тем людям, которые к вам приезжали?
Шолохов дёрнул головой и поморщился.
- Ничего. Что мы могли узнать? Они не из наших, это точно…
- Но что-то же ты заметил, Сергеевич, ведь не первый день в нашем деле? Как они вели себя? Как держатся, как разговаривают?
- Вполне. Профессиональные ребята.
- Из бывших?
Шолохов опять качнул головой.
- Похоже. Во всяком случае, выучка чувствуется.
- Установить не пробовали?
Хорёк дёрнул бровью.
- Ещё этого нам не хватало.
- Ой ли? Неужели не подстраховались?
- Зачем? Чтобы поднабрать приключений на свою задницу? Нам их и без того хватает.
- Ладно. Давай номер «Паджеро».
Шолохов завозился и засопел.
- Давай, давай, - поторопил его Рачек, - и не говори, что никто внимания не обратил, всё равно не поверю.
Его бывший шеф повёл глазами в сторону стола.
- Там… В ежедневнике, на последней странице.
Рачек выпрямился, подошёл к столу и листнул толстую, роскошно изданную тетрадь для записей. Он вырвал страницу, сложил её пополам и невозмутимо опустил во внутренний карман.
- За кем зарегистрирована машина?
- Какой-то Лихочас. Взял месяц назад в нашем «Автотрейдинге».
- По нему что-нибудь известно?
- Пока нет. Сегодня должна поступить информация.
Рачек постоял ещё несколько секунд, соображая, не осталось ли какой невыясненной информации, после чего решил, что, пожалуй, это всё. «С этого роя уже не будет ни хуя», - как любил выражаться его дед, бывший заядлым пасечником. Поэтому он кивнул Шолохову и сказал:
- Ну, вот и всё. А ты боялась.
Хорёк зло блеснул на него глазами исподлобья и, сморщив личико, выдернул из плеча «Паркер».
Рачек открыл средний ящик стола, достал оттуда наручники, вынул Шолохова из кресла и, усадив его на пол у соседней стены, приковал ему руки, подняв их вверх, к трубе парового отопления.
- Ты уж посиди здесь, - сказал хорьку Рачек. – Тебя всё равно скоро обнаружат, так что терпеть недолго придётся.
- Сука… - сказал Шолохов, но дальше продолжить мысль не успел, Рачек вынул из его кармана носовой платок и, скомкав его вместе с концом галстука, воткнул хорьку в рот, наподобие кляпа.
Шеф засопел и сделал единственное, что мог, вонзил в Рачека взгляд, будто собирался немедленно испепелить его на месте. Тот, не обращая на это никакого внимания, поднялся, ещё раз окинул взглядом кабинет, не осталось ли здесь чего, выглянул в окно и вышел в приёмную, аккуратно прикрыв за собой дверь. Маринки, секретарши Шолохова, на месте ещё не было. Рачек вышел во всё ещё пустынный коридор и направился в сторону выхода.
Идя по коридору, он вынул из кармана трубку мобильного телефона.
- Сергеич. Буду должен. Нужно ещё такое…
11.
«Жигулёнок» Рачека стоял на тихой улице Циолковского, в тени высокого каштанового дерева. Район этот с недавних пор полюбился определённой части жителей города, обладавших достаточным количеством денежных знаков. Старые дома здесь скупались и сносились, вместо них возводились новые, повыше и попросторнее, обнесённые тяжелыми оградами, основным материалом для которых служили камень и железо. Участки были большими, дома находились на приличном расстоянии друг от друга, что повышало их ценность в глазах обитателей.
Рачека интересовал один из домов под номером 86, находившийся на противоположной стороне улицы. Дом этот был приобретён фирмой «М-плюс», исполнительным директором которой являлся Зимин Андрей Александрович. Какое отношение к «Мидасу» имела «М-плюс» Рачек не проверял, хотя и не сомневался, что самое ни на есть непосредственное.
Примечательным было то, что самому господину Лихочасу принадлежала довольно внушительных размеров квартира в центре города, в которой, как уже успел установить Рачек, он и проживал. Поэтому, дом на улице Циолковского и привлёк его самое пристальное внимание.
Рачек взглянул на часы. Минут через сорок нужно будет убраться отсюда, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Автомобиль придётся бросить за пару кварталов и, вернувшись, продолжать наблюдение с новой позиции. Рачек от души надеялся, что сейчас он не зря тратит время, которого и так катастрофически мало.
Сидя в тесном салоне «Жигулей» на улице имени калужского мечтателя, Рачек предавался своим размышлениям. Пока что в его активе были номера двух машин, приезжавших по интересующему его адресу. Одну из них Рачек уже определил, неделю назад её взяли в прокатном агентстве «Мобилсервис». Происхождение другой пока оставалось неизвестным. Помимо этого, Рачек определил, что дом охраняется, причём не одним-двумя, а задействовано, по крайней мере, четыре охранника, что для столь тихого района было весьма нехарактерно. В целом, по прикидкам Рачека, вполне могло выйти, что он нашёл-таки одну из баз «Мидаса».
А вот на вопрос, здесь ли находится Алина, ответа пока не было. Никаких подтверждений этому Рачеку найти не удалось. Впрочем, на это он и не надеялся. Если её и держат в этом доме, то простое наружное наблюдение этого не обнаружит. Люди, работающие на «Мидас», уже доказали, что они не дураки и не профаны, и девочку, ни в коем случае, не выпустят из того укрытия, где она сейчас находится, на открытый воздух.
Другое дело, что подобных точек у «Мидаса» не должно быть много. Две, максимум три. Всё говорило о том, что действует сравнительно небольшая группа. Поэтому, шансы освободить Алину путём нападения на этот дом, Рачек оценивал, как один к трём. Не так и мало, ведь могло быть и хуже.
Он ещё раз взглянул на часы. Всё, пора! Не следует мозолить глаза хозяевам, не то, ещё выйдут и пригласят в гости. А подобный расклад Рачеку не очень-то улыбался. Он предпочёл бы оказаться тем, кто хуже татарина. И чуть позже.
Рачек завёл двигатель, дал ему прочихаться, а затем, развернув «Жигули», покатился вниз по улице. Свернув налево, он проехал один квартал и припарковался на небольшой стоянке возле бывших аэрофлотовских касс. Прежде чем выйти, он достал телефон и набрал номер.
