– Это жизнь святого Фомы, – сказал Вигор, когда они, обойдя зал по кругу, вернулись к двери. – Перед нами доказательство того, что он достиг Китая и берегов Желтого моря.
Однако это еще был не конец жизнеописания святого.
Совершив полный круг, Вигор остановился перед последней панелью. Здесь искусный чеканщик по золоту изобразил, как китайский властелин вручает человеку большой крест. За плечом властелина на небе среди звезд и серпа луны сияла комета.
Это был дар, преподнесенный святому Фоме.
Вигор наконец повернулся лицом к практически пустому залу. Единственным предметом посреди золотой юрты была сложенная из камней пирамида, подобная тем, которые обрамляли вход в пещеру шамана Баяна.
Но только на этом каменном пьедестале лежала простая черная шкатулка.
Вигор оглянулся на Грея, безмолвно спрашивая у него разрешения.
Только сейчас тот обратил внимание на нездоровую желтизну кожи пожилого прелата. И этот цвет объяснялся не отражением блеска золота. Он говорил о серьезных проблемах с печенью.
– Открывайте, – тихо произнес Грей.
08 часов 56 минут
Вигор приблизился к пирамиде, к лежащей на ней шкатулке. Его ноги онемели от благоговейного почтения, и он с трудом держался на них.
«Быть может, лучше бы было ползти на коленях».
Тем не менее прелат распрямил спину и шагнул к каменному столбу. Шкатулка на вид была из обычного железа, но отсутствие ржавчины говорило о том, что это какой-то сплав. На поверхности были вырезаны иероглифы.
Два дерева.
Точно таких же, какие описала и срисовала Ильдико.
Дрожащими пальцами Вигор поднял крышку под жалобный скрип петель. Внутри лежала другая шкатулка. Она выглядела такой же черной, но Вигор знал, что это серебро, потемневшее от времени. И снова на крышке был вырезан иероглиф.
Приказ.
Повинуясь этому распоряжению, Вигор открыл крышку – и увидел внутри последнюю шкатулку, из золота. Чистая гладкая поверхность тускло блестела, лишь в одном месте тронутая резцом.
Запрещено.
Затаив дыхание, Вигор кончиками указательных пальцев поднял крышку третьей шкатулки и откинул ее назад, мысленно вознеся к небу слова благодарности за оказанную ему честь.
Внутри на крошечных золотых столбиках лежал желтовато-бурый череп. Пустые глазницы смотрели на Вигора. От макушки тянулась едва различимой спиралью надпись – арамейские письмена.
Мощи святого Фомы.
Вигор был близок к тому, чтобы упасть на колени, но Грей, судя по всему, заметил, что у него затряслись ноги. Он подхватил пожилого прелата, помогая ему довести до конца то, что он должен был сделать.
Со слезами на глазах Вигор прикоснулся к реликвии. Он почитал святого Фому, ставя его выше остальных апостолов Христа. На его взгляд, сомнение делало Фому более человечным и укрепляло доверие к его словам. В нем выразилась борьба между верой и рассудком. Фома, по меркам своего времени ученый, искатель истины, выразил сомнение, пожелав получить доказательства. Даже его Евангелие отрицало организованную церковь, провозглашая, что путь к спасению, к Богу открыт для каждого, кто этого желает.
Ищите, и найдете.
Не этим ли самым они занимались в течение последних дней?
– Мы нашли гробницу святого Фомы, – тихо промолвил сквозь слезы Вигор. – По-видимому, священники-несторианцы, а также завещание Ильдико убедили Чингисхана возвести это святилище. Вот почему было изготовлено Евангелие от Фомы, оставленное в Венгрии. По сути дела, то было письменное приглашение отыскать эту гробницу. В первом месте были помещены слова Фомы, а здесь, в последнем, – самое его тело и его наследие.
Наконец Вигор прикоснулся к священным костям, вынимая череп из золотой раки.
Грей стоял у него за спиной. Как только череп святого Фомы оказался у Вигора в руках, его друг осветил фонариком дно шкатулки.
Там в золотом углублении лежал простой черный крест. Размером с вытянутую ладонь, он был тяжелым, сделанным из металла.
– Крест святого Фомы, – прошептал Грей. – Но как в этом убедиться?
Несмотря на всю серьезность момента, Вигор улыбнулся. Однако в то время как у него самого не было сомнений, Пирс желал получить доказательства.
– Дункан это определит, – сказал Вигор.
Грей взглянул на часы.
– У нас остался один час. Я узнаю, как у них дела.
– Ступайте, – сказал Вигор. – А я подожду здесь.
Пожав ему плечо, Пирс быстро удалился.
Только теперь Вигор опустился на колени, прижимая к груди мощи святого Фомы.
«Спасибо, Господи, что подарил мне это мгновение!»
И все же, несмотря на благоговейный восторг, его мучила искра страха. Он не мог забыть взгляд шамана – и его предостережение.
«Вы очень страдаете, но вам предстоит страдать еще больше».
09 часов 34 минуты
Грей вывел квадроцикл из жерла пещеры на свет утреннего солнца. Прежде чем остановиться, четырехколесная машина описала на льду полный разворот на триста шестьдесят градусов. Грей не хотел терять время, а ему нужно было покинуть пещеру, для того чтобы обеспечить связь по спутниковому телефону.
Он набрал номер Монка, и тот сразу же ему ответил.
– Где вы? – спросил Грей.
– В автобусе. Едем по льду. Уже подъехали к острову.
Грей прикусил губу, сдерживая стон. Его товарищи здорово задерживались.
– Мне нужно, чтобы вы направились прямиком сюда. Я сейчас свяжусь с Сейхан и скажу ей, чтобы она сделала то же самое. Мы в трех милях к северу от мыса Бурхан, у самого берега, на льду перед входом в пещеру. В качестве ориентира я оставлю на самом видном месте свой квадроцикл.
– Вы нашли крест? – спросил Монк.
Только сейчас смущенный Грей сообразил, что ни словом не упомянул о находке.
– Да. Но Дункан должен подтвердить, что это тот самый крест.
И надо доставить сюда «Глаз».
В трубке послышался голос Джады, подсказывающей Монку: «Передайте ему ни в коем случае не трогать крест».
– Это еще почему?
– Пусть она сама все тебе объяснит. А я сейчас постараюсь определить кратчайшую дорогу к тому месту, где вы находитесь.
– Что ты?..
Но Монк уже передал телефон Джаде.
– Вы ведь еще не трогали крест, так? – В ее голосе прозвучала неприкрытая тревога.
– Нет. – У Грея не было желания даже прикасаться к реликвии.
– Хорошо. Я считаю, что квантовую связь между крестом и кометой проще всего разорвать, если крест останется на своем нынешнем месте.
