– Я не думаю, что это радиоактивность, – сказала Джада, хотя у нее руки чесались исследовать череп с помощью инструментов, которые она оставила в вертолете. – Но я думаю, что крест излучал некую энергию, остаточные следы которой сохранились в теле Чингисхана, изменив ткани, возможно, на квантовом уровне.
– И что же это может быть за энергия? – спросила Рейчел.
– Темная энергия, – ответила Джада, радуясь возможности перевести обсуждение с истории на астрофизику. – Энергия, связанная с рождением нашей Вселенной. И хотя она составляет семьдесят процентов всей энергии, оставшейся после Большого взрыва, мы по-прежнему не знаем, что это такое и откуда, – нам известно лишь то, что она является фундаментальным свойством существования Мироздания. Темная энергия объясняет, почему наша Вселенная расширяется, ускоряясь, – а не наоборот, замедляясь.
Вигор вопросительно поднял брови.
– И вы полагаете, что крест является носителем этой энергии? Ну, вроде как батарейка?
– Очень грубое сравнение, но точное. Возможно. Я ничего не могу сказать с полной определенностью до тех пор, пока не исследую крест. Я занимаюсь изучением как раз этих вопросов. Мои теоретические расчеты показывают, что темная энергия появляется в результате того, что виртуальные частицы аннигилируют друг друга в квантовой дымке, заполняющей все пространство и время Вселенной.
Увидев недоуменные лица, Джада постаралась упростить свои объяснения.
– Речь идет о самой основе пространственно-временного континуума. Темная энергия является движущей силой квантовой механики, энергией, связанной со всеми фундаментальными силами Вселенной. Электромагнитные, сильные и слабые ядерные силы – все то, что вызывает взаимное притяжение различных объектов.
– Вроде гравитации? – подал голос Дункан.
Джада тронула его за плечо, выражая немую благодарность.
– Совершенно верно. Темная энергия и гравитация являются тесно взаимосвязанными понятиями.
Хмуро посмотрев на Монка, Рейчел перевела взгляд на Джаду и с целеустремленностью опытного следователя прямиком направилась к тому секрету, который скрывали от них с дядей.
– И снова, не сочтите это за упрямство, – сказала она, – почему вы считаете, что крест мог испускать темную энергию?
– Потому что именно это делает комета, которую вы можете видеть на небе.
Услышав этот ответ, все пришли в возбуждение. Джада оглянулась на Монка, понимая, что переступила черту. Но она считала, что Рейчел заслуживает честного ответа. Астрофизик уже успела проникнуться уважением к ее аналитическому складу ума. Оставлять Рейчел и дальше в неведении было глупо.
Монк в ответ неопределенно пожал плечами, предоставляя Джаде определенную свободу действий.
Та ею воспользовалась.
– По крайней мере, траектория движения кометы обнаруживает крохотные гравитационные аномалии, которые в точности соответствуют моим теоретическим расчетам.
– Ну, а крест? – спросил Иосип.
– Вы сами сказали, что крест был вырезан из упавшей звезды. Из метеорита. – Джада мысленно представила метеоритный дождь над Аляской, заснятый на любительское видео. – И вот я подумала: а что, если этот метеорит был частицей нашей кометы, осколком, упавшим на землю во время ее предыдущего визита?
Обдумав это предположение, Рейчел сказала:
– Когда эта комета в последний раз появлялась в небе?
– Приблизительно две тысячи восемьсот лет назад.
– То есть примерно в 800 году до нашей эры… – Рейчел повернулась к Иосипу. – Соответствует ли это тому, что вам удалось узнать про крест?
Священник растерянно почесал щетину на подбородке.
– Ильдико говорит только, что крест был сделан из звезды, упавшей задолго до того, как святой Фома прибыл на Восток.
Разочарование. Гораздо лучше было бы получить определенные указания.
Но тут внезапно Иосип встрепенулся.
– Подождите! – Схватив листы пергамента, оставленные Ильдико, он начал поспешно их перебирать. – Смотрите сюда!
21 час 38 минут
Как только Иосип положил на середину стола один из листов, Вигор встал, чтобы лучше видеть.
Его друг постучал пальцем по рисунку посреди листа.
– По словам Ильдико, эти три символа были вырезаны на шкатулках, в которых лежали череп и крест.
Вигор поправил очки. Он с трудом разобрал три символа, похожие на китайские иероглифы, с подписями на латыни.
Наклонившись ближе, монсеньор Верона изучил выцветшие рисунки и прочитал вслух, переводя с латыни:
– Под первым символом написано «два дерева». На самом деле он действительно напоминает два дерева. Подпись под следующим – «приказ». И, наконец, последний: «запрещено». – Иосип прикоснулся пальцем к последнему рисунку. – Обратите внимание на то, что первые два символа, объединяясь, образуют третий. Тот, который обозначает запрет.
Вигор и сам это заметил, но он пока что не понимал, какой тут смысл.
– А ты прочитай, – подсказал Иосип. – Прочитай, что написала под этими символами Ильдико.
Следующие строчки были еще бледнее, но Вигор разобрал два стиха на латыни из Ветхого Завета, оба из Книги Бытия.
Он перевел вслух первый:
– «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь»
[22]
.
Помолчав, он прочитал второй стих. Точно так же это был запрет вкушать от другого дерева – во втором случае от дерева жизни, произрастающего в Эдемском саду.
– «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно…»
[23]
Не успел Вигор закончить, как Иосип выхватил у него страницу.
– В самом первом китайском письме для изображения слов и мыслей использовались картинки, и часто простые символы объединялись, чтобы обозначить более сложные понятия.
Верона взглянул на то, что написала Ильдико.
– Но это, судя по всему, говорит о том, что древним китайцам была известна Книга Бытия. История о двух деревьях, которые по приказу Бога стали запретными для человека.
– Я могу привести и другие примеры. – Вскочив из-за стола, Иосип бросился к соседней полке и стал рыться в кипах наваленных на ней бумаг.
