Перехватив ее взгляд, Дункан спросил:
– Так почему же я единственный, кто увидел сквозь «Глаз» разрушения?
Радуясь возможности переключиться на другое, Джада пожала плечами.
– Должно быть, вы обладаете чувствительностью к квантовому воздействию гироскопа. И это наводит меня на мысль, что со стеклянным объективом видеокамеры спутника произошло то же самое, что и с «Глазом», и цифровая матрица, фиксирующая проходящие сквозь него световые потоки, зарегистрировала этот мимолетный взгляд в ближайшее будущее.
– А что насчет меня?
– Как я уже говорила, человеческое сознание лежит в квантовом поле. По какой-то причине вы более восприимчивы к квантовым изменениям, произошедшим с «Глазом». То ли из-за того, что вы сами сделали с собой с помощью магнитов в кончиках пальцев… то ли потому, что вы обладаете сверхчувствительностью.
– Подобно святому Фоме с крестом?
– Возможно, но я не собираюсь называть вас святым Дунканом.
– Точно? А то мне понравилось, как это звучит.
Компьютер слабо пискнул, и на экране открылось новое окно. Это была самая свежая информация из РКЦ, переправленная через спутник.
Наконец-то…
– Снова за работу? – спросил Дункан.
– Я хочу кое-что проверить.
Открыв каталог, Джада просмотрела полученные файлы. Она собиралась построить график зависимости мощности темной энергии, излучаемой планетой, от ее траектории. Что-то не давало ей покоя, и она рассчитывала на то, что новая информация позволит ей ухватиться за это неуловимое предчувствие.
Джада начала отбирать необходимые данные и вводить их в программу построения графика. Ей также хотелось сравнить последние статистические параметры с цифрами, рассчитанными с помощью уравнений, описывающих характер темной энергии. Эти уравнения идеально подкрепляли ее теорию относительно происхождения темной энергии – разрушение виртуальных частиц в квантовых потоках Вселенной – и порожденных ею гравитационных сил. Джада сознавала, что тут заключается главная проблема, которую можно было выразить одним-единственным словом.
Притяжение.
Виртуальные частицы притягиваются друг к другу, и именно энергия их аннигиляции наделяет массу фундаментальной силой гравитации. В свою очередь, гравитация является основой слабых и сильных ядерных сил, которые притягивают друг к другу электроны, протоны и нейтроны, образующие атомы. Именно благодаря им спутники обращаются вокруг планет, расширяются звездные системы и вращаются галактики.
Работая, Джада начала замечать все новые ошибки в расчетах, представленных РКЦ. Последние данные не соответствовали предположениям физиков. Джада быстрее застучала по клавиатуре, чувствуя, как сонливость словно рукой сняло. Постепенно у нее в сознании выкристаллизовывалась жуткая правда.
«Я ошибаюсь… этого не может быть».
Она снова склонилась над компьютером, перепроверяя свои вычисления.
– В чем дело? – встревоженно спросил Дункан.
Джаде хотелось высказать свои подозрения вслух, поделиться ими, но она боялась, что это каким-то образом сделает их реальными.
– Джада?
Наконец она захлопнула компьютер.
– Физики в РКЦ, те, которые рассчитали точку, откуда уже не будет возврата… они ошиблись.
– Вы уверены? – Дункан взглянул на часы. – Они сказали, что у нас шестнадцать часов. То есть после прилета в Лос-Анджелес у нас останется еще девять часов.
– Они ошиблись. Свои экстраполяции они основывали на том, что гравитационные аномалии, вызванные кометой, возрастают пропорционально ее приближению к Земле.
– И что же тут не так?
– Нет, тут все правильно. – Снова раскрыв компьютер, Джада вывела на экран составленный ею график. – Как вы видите, корона темной энергии, излучаемой кометой, по мере приближения к Земле разворачивается к ней, одновременно усиливаясь. Е – Земля.
– Точно так же, – продолжала она, – искривление пространственно-временного континуума рядом с Землей откликается на этот же самый гравитационный эффект. Континуум выгибается наружу, Земля и комета сближаются, постепенно образуя канал, по которому полетит град астероидов.
– Но если физики правы, в чем же проблема?
– Они допустили ошибку, и новые данные это подтверждают.
– Какую ошибку?
– Они предположили, что гравитационный эффект нарастает в геометрической пропорции, определенной одним фиксированным коэффициентом. Но я теперь так не думаю. Я считаю, что нарастание идет по экспоненциальной кривой. – Джада повернулась лицом к Дункану. – Другими словами, значительно быстрее.
– Насколько быстрее?
– Для полной уверенности надо пропустить данные через мои уравнения, но сейчас у меня получается, что до того момента, когда столкновение с астероидом станет неизбежным, осталось всего пять часов. А не девять.
– Это же почти половина того времени, которым мы располагаем! – Мгновенно осознав всю серьезность проблемы, Дункан откинулся назад. – Да мы к тому времени, если повезет, только доберемся до Лос-Анджелеса!
– А если учесть, что произошло с нами за последние два дня, на везение я бы не очень-то рассчитывала.
04 часа 14 минут
Проклятие…
Дункан сидел оглушенный.
Джада попросила его сохранять спокойствие до тех пор, пока не получит подтверждение своим оценкам. Для этого она загрузила данные в программу, составленную на основе своих уравнений.
Дункан в ожидании напряженно массировал виски пальцами.
– Почему спутник упал не где-нибудь, а именно в Монголии? Почему, например, не в Айове, черт побери? Мы теряем драгоценное время, мотаясь из одного уголка земного шара в прямо противоположный.
Пальцы Джады застыли на клавиатуре.
– В чем дело? – спросил Дункан.
– Вот оно… вот то, что не давало мне покоя. Какой же я была глупой! – Джада закрыла глаза. – С самого начала речь шла о притяжении.
– Что вы хотите сказать?
Она снова вывела на экран график, отображающий притяжение к Земле энергетического поля, окружающего комету.
– Физики РКЦ высказали предположение, что на планете есть что-то, на что откликается энергия кометы. И я с ними согласилась.
– Вы уже говорили, что, на ваш взгляд, это может быть крест, – напомнил Дункан. – Поскольку он сделан из осколка кометы, упавшего на Землю при ее предыдущем появлении.
– Совершенно верно. Они – комета и крест – предположительно связаны между собой на квантовом уровне и притягиваются друг к другу, по крайней мере энергетически. Я надеялась, что если нам удастся найти крест и изучить его энергию – или хотя бы энергию «Глаза», – мы сможем разорвать эту связь.
