Родион опустил голову. По его щекам текли слезы.
Наконец, он поднял к подругам голову и произнес:
– Но теперь-то мамы нет. Кто будет заботиться обо мне, если не мой папа?
Столько было в этой фразе откровенного эгоизма, трусости и низости, что все теплые чувства к Родиону, какие испытывали подруги, тут же выветрились. А уж когда в стекло машины постучали и знакомый голос Балтазара сухо произнес «Приехали!», чувства подруг к Родиону и вовсе изменились.
– Предатель! – прошипела ему в лицо Кира.
– Жалкий подлый трус! – добавила Леся. – Ничтожество!
Но Родион ни капельки не смутился. На подруг он даже и не смотрел. Его взгляд был прикован к лицу отца.
– Теперь ты доволен мной, папа?
– Да, сын.
– Теперь я достоин быть принятым в братство?
В глазах Родиона светилась самая искренняя надежда. Он был уверен, что отец оценит по достоинству то, как ловко он заманил девушек в западню и удерживал их в ней до подхода подкрепления.
– Меня примут теперь? Да?
Но Иоанн Варфоломеевич лишь коротко бросил в ответ:
– Посмотрим. Но твоя заслуга не останется незамеченной, это я тебе могу точно обещать.
Видимо, это было не совсем то, что ожидал услышать Родион. Потому что лицо его, до того светившееся надеждой и счастьем, моментально потускнело. Парень понял: той награды, которую он рассчитывал получить за свое предательство от отца, ему не дождаться.
Глава 18
И вот уже подруги вновь сидят в той же комнате, которую покинули не больше часа назад. На сей раз настроение у них было прескверное. Никакой надежды на спасение для них не было. Девушки чувствовали себя ужасно. Да и как могут чувствовать себя без вины виноватые, которым строгие судьи готовятся вынести смертный приговор.
– Какие мы с тобой все-таки дуры, – прошептала Леся на ухо Кире. – Ведь удрали из дома, могли же позвонить Васькину или ребятам. Нет, приспичило нам с этим папенькиным-маменькиным сынком связаться.
– Родион негодяй, – прошипела в ответ Кира. – Предатель!
– Нет, но ты слышала, что он сказал? Кто же о нем, маленьком, теперь заботиться будет? Надо быстренько забыть, что папочка убил мамочку, и под ножки ему подстелиться.
– Трус!
– Ничтожество!
– Жалкая личность.
Пользуясь тем, что Родион находился тут же в комнате, девушки громко сказали ему:
– Никогда тебя не примут в братство!
– Потому что трусы, предатели и лицемеры нигде и никому не нужны!
– Были бы у меня руки свободны, отвесила бы тебе пару оплеух!
Кира пошевелилась, словно пытаясь освободиться. Родион тут же побледнел и встал, явно чтобы отойти от подруг подальше. Но отец строго взглянул на него, и Родион покорно опустился на тот же стул, где и сидел раньше. Однако на пленниц он поглядывал с опаской, что доставило им хоть и крохотное, но все же удовлетворение.
– И что вы с нами сделаете? – прямо спросила Кира у Иоанна Варфоломеевича. – Убьете?
– Вы помеха нашей работе, вас необходимо устранить.
– Так же, как вы устранили свою жену – нашу дорогую и любимую всеми тетю Лали?
Иоанн Варфоломеевич даже не моргнул.
– Лали встала на путь предательства. Я должен был ее устранить.
– А руки вы ей зачем отрубили? Надеялись, что таким образом прошлое вашей жены так и останется тайной для всех?
– Я не мог рисковать. Ее отпечатки были в базе данных МВД.
Балтазар удивленно взглянул на брата.
– У Лали была судимость?
– Сущая ерунда! – раздраженно буркнул Иоанн. – Не стоит даже говорить сейчас об этом. Детская выходка. Стащила книжку, на которую у нее не было в тот момент денег.
Подруги изумленно хлопали глазами. Они ничего не понимали. Иоанн откровенно врал своему брату относительно прошлого своей жены! Но ни Кира, ни Леся не были намерены щадить чувства убийцы. Ага, у них появился шанс хоть немного, но поквитаться со злодеем!
– И дело тут совсем не в книжке, – решительно заявила Кира.
– Почему бы вам не рассказать вашему брату правду о том, чем занималась ваша жена в юности? – добавила Леся.
Там как Иоанн Варфоломеевич молчал, девушки продолжили:
– Или нам самим рассказать о том, как тетя Лали сменила имя и документы, а потом и вовсе спряталась от своего прошлого, выйдя замуж за вас?
– А еще рассказать о ее любовнике, налетчике и грабителе банков, Толике? А также о том, как он умер на зоне, но тайны награбленного никому, кроме своей любовницы Коммерции, так и не выдал?
– О чем они говорят? – растерянно взглянул Балтазар на брата. – У Лали была какая-то тайна в прошлом?
– Разве ты не видишь? Они специально все это придумали! Хотят опорочить имя моей Лали! Сознательно очерняют его!
– Мы не врем!
– Врет тут кто-то другой!
– И этот кто-то уже и так порядком заврался! Деньги мертвого уголовника и его любовницы на свой бизнес взял, а признаваться в этом не хочет!
Балтазар задумчиво смотрел на брата.
– Я привык, что ты всегда первый, а я второй, – задумчиво произнес он. – Всегда быть в тени более успешного брата – тяжелый крест. Но теперь я понимаю: ты не так уж безупречен, как хочешь казаться. Кло не раз говорила мне о том, что у Лали есть какая-то тайна. Выходит, зря я не прислушивался к словам жены.
– Твоя жена – потаскушка! Ты бы лучше следил за ее делишками, а не копался в белье у моей!
Но Балтазар не послушался брата.
– Значит, вот откуда у тебя взялись деньги на клинику, – задумчиво произнес он. – А я-то все голову ломал, где ты мог достать такую крупную сумму.
– Ваш брат получил их в наследство от налетчика Толика и его любовницы, на которой женился и которой в благодарность оставил свою фамилию.
Теперь и Родион, до которого все доходило с опозданием, вскинул на отца глаза:
– Мама была уголовницей? И я ее сын? И Тильда? Мы дети уголовницы? А маленькая Энжи – внучка уголовницы?
– А то, что твой отец убийца, тебя меньше волнует? – крикнула ему Кира. – Твоя мама всего лишь передала деньги на благое, как она считала, дело. Отдала украденное золото на развитие медицинских клиник, где могли бы лечиться люди. В том числе и бесплатно!
– Да, часть пациентов я был обязан принимать бесплатно. Таково было условие моей Лали.
– Видишь, твоя мама ничего плохого не сделала.
– А вот твой отец – настоящий злодей!
– Убийца!
