– Я знал, что ты рано или поздно догадаешься, – устало произнес мой муж. Все еще муж! Когда он выговорился, то словно сдулся. Взгляд сделался безжизненным, щеки запали. – Ты ведь сообразительная и наблюдательная. Поэтому я добился твоего освобождения под залог. Я знал, если у тебя будет много времени, чтобы как следует подумать, ты поймешь, что это я убил Анжелу. И я решил, что на свободе ты наделаешь глупостей и тем самым усугубишь свое положение. Ты и в самом деле сбежала из-под домашнего ареста. И если бы не этот свидетель… – он поморщился. – Ума не приложу, откуда он взялся?
– А зачем ты решил меня отравить?
– Ты начала действовать совсем не в том направлении. Я испугался, что ты перевербуешь Анисью. Единожды предавшим доверять нельзя. И я велел ей тебя отравить.
– Я не буду писать заявление в полицию и увеличивать тебе срок. Ты и так надолго сядешь.
– Зина! – Его подбородок затрясся. – Я за этим тебя и позвал… Ты прекрасно знаешь, что я не выдержу тюремного заключения. У меня больное сердце, мне хватит и пары лет, чтобы…
– Господи, Иван! Ты плачешь?! Впервые в жизни я вижу тебя плачущим!
– Помоги мне, Зина! Ты еще молода…
– Я тебя не понимаю…
– У тебя есть ее показания. Анисьи. Ты записала их на диктофон.
– Откуда ты знаешь?
– Она мне сказала. Возьми все на себя, я тебя прошу. Умоляю… – прохрипел он.
– Что ты сказал?!
– Скажи, что это ты убила Анжелу. Нет-нет! – замахал он руками. – Не убила! Всего лишь отдала приказ! А взамен…
– Что взамен?
– Я предлагаю сделку, – он облизнул сухие губы. – Документы о разводе готовы.
– Я с удовольствием их подпишу.
– Не торопись. Я меняю условия. Все – тебе. Понимаешь?
– Нет.
– Я отдаю тебе все. Особняк на Новой Риге, московскую квартиру.
– А недвижимость за границей? – насмешливо спросила я.
– Ты и об этом знаешь?!
– Алла сказала. Я с ней недавно встречалась, так что, Иван, я знаю все.
– Хорошо. Ее я тебе тоже отдам. Заграничную собственность. Оставлю себе самую малость.
– Я положу тебе пенсию, скажем, э-э-э… В двадцать тысяч.
– Долларов? – жадно спросил он.
– Рублей. Ты же старик, тебе много не надо.
– Но где я буду жить?
– Здесь. Я пошутила, Иван. Мне не надо твоих денег.
– Я оставлю тебя без копейки! – пригрозил он. – Ты согласилась с моими условиями развода. Тебе придется судиться до бесконечности, чтобы все отменить.
– Я не собираюсь тратить на это время. Мне ничего не надо. Ни твоего дома, ни квартиры. Ни твоих денег. Понимаешь, Иван? Ничего.
– Ты не понимаешь, от чего отказываешь! Зина! Это же миллионы! – с придыханием сказал он. – Миллионы долларов! В обмен на… На несколько лет, которые ты проведешь в тюрьме.
– Видишь ли, я, похоже, жду ребенка. И мне вовсе не хочется, чтобы он родился в тюрьме.
– Ребенка?! О кого?!
– От мужчины. Почему ты был так уверен, что я не смогу найти себе мужчину? Как видишь, нашла, и очень быстро. И даже уже беременна.
– Кто он? – жадно спросил муж.
– Не беспокойся, не олигарх. Обычный человек, но, в отличие от тебя, совершенно здоровый. Репродуктивные функции в норме, – с насмешкой сказала я. И в доказательство похлопала по своему животу.
– Тем более! Если ты беременна, ты вообще не сядешь! – с воодушевлением сказал он. – Это же наше спасение!
– Ошибаешься. Спасай себя сам. – Я встала.
– Зина! – Он вдруг рухнул на пол и неловко встал на колени. А потом пополз ко мне. Я стала за себя опасаться. Еще немного, и я сломаюсь. Я его пожалею, и…
Тут я вспомнила, сколько пережила за последнее время. Унизительный обыск в квартире, изматывающие допросы, клевету, потом тюремное заключение. А перед этим? Когда он угрожал мне разводом? Когда собирался вышвырнуть на улицу без денег? Это человек без совести, без сердца. И он меня все равно обманет. Наверняка уже строит планы, как ему вернуть все. Главное, свободу. А там уж он меня прижмет, можно не сомневаться. Это же Царев!
– Выбор простой, Иван, – сказала я, брезгливо отстраняясь от дрожащих старческих рук, которые пытались вцепиться в мой подол. По случаю визита в тюрьму на мне была юбка, а не, как обычно, брюки. – Одному из нас достается свобода, другому миллионы. Лично я выбираю свободу. А ты… Ты всегда любил деньги. Следовательно, ты получишь миллионы. Я их тебе оставляю, причем все. Наслаждайся!
И я вышла, стараясь не оглядываться. Я слышала, как он плакал. Беспомощный одинокий старик остался за моей спиной. Миллионер, коллекционер всего элитного. Убийца… Почему я должна его жалеть? Он бы меня не пожалел. Я и так оставляю ему все, хотя могла бы оспорить документы о разводе, по которым от всего отказываюсь. Я ведь их еще не подписала. Но я приняла условия сделки: одному достается свобода, другому миллионы. Я выбираю свободу.
Придя домой, я первым делом уничтожила диктофонную запись с «признаниями» Анисьи. Потом выпила чашку чая, приняла ванну и стала дожидаться Яна. Больше меня адвокаты моего бывшего мужа не беспокоили.
…Еще через неделю меня снова вызвали к следователю. Я было заволновалась, ведь от Ивана Иваныча можно ждать чего угодно. Но, как выяснилось, волновалась я напрасно. Новость, которую мне сообщили, я приняла спокойно:
– Вчера в тюремной больнице умерла главная свидетельница по вашему делу, Анисья Переверзева.
– Отчего же она умерла?
– У нее был целый букет хронических заболеваний. Видимо, нервы сдали, она поняла, что срок вряд ли будет условным. Вот организм и не выдержал.
– Тут ее тоска взяла, и царица умерла.
– Что?
– Я говорю, бывает.
– Без ее показаний вам на суде будет проще.
– Я догадываюсь. А… мой муж?
– Условным сроком он вряд ли отделается. Хотя его адвокаты стараются. Суд, конечно, сделает снисхождение на возраст, на состояние здоровья… Скажите честно, вы будете его топить или станете помогать?
– Я его ненавижу, но не настолько, чтобы потерять лицо. Месть – это удел недостойных. Что касается меня, я выхожу замуж и уезжаю из Москвы.
– Куда?
– В провинцию. Мы с будущим мужем облюбовали хутор на самой окраине Московской области. Людей там нет, место тихое.
– А чем будете жить?
– Решили заняться сельским хозяйством.
– Вы и… деревня?! Никогда не поверю!
– И напрасно. Я провела там детство. Моя мама родом из деревни. Если хотите – зов предков. – Я усмехнулась. – Кстати, у моего будущего мужа тоже деревенские корни, он мое решение поддержал.
