Я хмыкнула. Тот, кто хорошо знаком со мной, слышал про
Светку: она ненормальный человек, всю свою жизнь посвятивший косметологии. Еще
в советские времена Светунчик сама варила всем своим подругам особое мыло,
делала лосьоны, кремы, маски. Кстати, действовали они прекрасно и стоили очень
дешево. После того как Россия плавно въехала в капитализм, Светка стала
работать в фирме, которая производит всякие кремы, и весьма там преуспела.
– Ты просто подслушала мои мысли, – пришлось признаться мне.
– Я как раз хотела слегка измениться.
– Тогда дуй ко мне! – велела Света.
Я заколебалась: наверняка она мне предложит что-нибудь
сверхмодное. А ведь от добра добра не ищут!
– Давай, торопись! – заорала Света. – Я перешла на другое
место работы, и мы занимаемся волосами. То есть красками для волос. Новейшие
разработки! Чего тормозишь?
Я вздохнула, сказала, что уже иду, и пошагала к хорошо
знакомому подъезду. Неумение воспринимать новое – признак старости. А я молодая
женщина! Так почему бы и не попробовать новую краску?
Я не видела Светку почти полгода и должна сказать: сейчас
подруга выглядела самым диковинным образом. Красивые, довольно длинные,
каштановые волосы исчезли, их место занял ежик из коротких, белых, торчащих
вверх лохм. Глаза Светка намазюкала темно-синими тенями, рот желтой помадой, а
брови у нее отчего-то стали зелеными.
– Господи, что с тобой?! – невольно вырвалось из моей груди.
– Супер, да? – кокетливо прищурилась Света. – Ты сейчас еще
лучше станешь!
Я невольно сжалась от чего-то, похожего на страх. Но назад
хода уже не было – если попала в лапы к Светке, то вырваться шансов нет.
Через десять минут я сидела в ванной, ощущая себя более чем
некомфортно: по шее текла краска, причем весьма неожиданного цвета – волосы
были намазаны какой-то темно-синей субстанцией. Чем дольше я тряслась на
табуретке, тем мрачней становилось у меня на душе. Ох, чует мое сердце, ничего
хорошего не выйдет… Но даже в самых смелых фантазиях я не могла предположить,
что именно увижу в зеркале после того, как Светка воскликнула:
– Готово! Супер! Прикол! Тебя не узнать!
Последняя фраза оказалась правильной на все сто. На меня
смотрела из зеркала совершенно незнакомая брюнетка. Я стала выглядеть старше
лет на десять и показалась себе страшно уродливой и к тому же больной: глубокий
и мрачный черный цвет волос абсолютно не шел к моему лицу.
– Класс, да? – улыбалась Света.
– Ага, – прошептала я. – Сколько держится краска?
– Если голову не мыть, то год, – сделала странное заявление
подруга. – Но можешь взять коробочку про запас.
Я вздрогнула и, отказавшись от чая, а заодно и от покупки
суперкраски, ушла в полном отчаянии. Сейчас приеду домой и… ну, не знаю, что
буду делать! Наверное, придется жить в образе больной, старой вороны. А ведь я
всего-то и собиралась для изменения внешности, что перекраситься в рыжий цвет…
На улице лил не предсказанный синоптиками дождь, зонтик я
оставила в «Пежо», а машину пришлось припарковать на соседней улице, потому что
возле Светкиного подъезда места не нашлось.
Ругая себя за непредусмотрительность, я побежала к
автомобилю под потоками ливня. Через секунду на мне не осталось ни одной сухой
нитки, по лицу, смывая макияж, текли струи воды, волосы, заботливо уложенные в
аккуратную прическу, прилипли к голове. Мне стало смешно: ну и ну, сходила к
специалисту мирового класса! Весь Светкин труд насмарку!
Злость придала сил, я прибавила скорость, увидела «Пежо»,
споткнулась и упала. Мне стало еще веселей. Все правильно! Иначе просто не
могло быть! Я свалилась в лужу перед входом в какой-то ресторан, на глазах у
швейцара, одетого в ливрею! То-то парню радости, сейчас начнет смеяться… Но тот
вдруг вышел из-под козырька и кинулся помогать мне встать, бормоча нечто типа:
– Ай… бонт… конт… донт…
– Простите, не понимаю, – отозвалась я, – спасибо вам за
внимание.
– Вы говорите по-русски? – изумился швейцар.
Я тоже удивилась. А отчего это он поражается? Мы находимся в
Москве, не в Париже или Нью-Йорке, ясное дело, что основная масса прохожих
болтает на языке Пушкина и Гоголя.
– Я москвичка.
– Да, да, конечно. Вы так промокли!
– Дождь идет.
– И руки испачкали.
– Действительно.
– Заходите в наш ресторан, приведете себя в порядок в
туалете, – заботливо предложил дядька.
– Огромное спасибо, – улыбнулась я.
– Вот сюда, налево… Видите дверку? Давайте открою, – не
успокаивался мужчина.
Сообразив, что швейцар рассчитывает на чаевые, я кивнула и
сказала:
– Сейчас приведу себя в порядок и отблагодарю вас.
Дядька расплылся в улыбке.
– Я вовсе не из-за денег, просто мне всегда очень нравились
такие, как вы!
Я смутилась. Всегда, слыша комплимент, я начинаю вести себя
совершенно по-идиотски – хихикаю, краснею. Согласитесь, странная реакция для
дамы, трижды побывавшей замужем.
– Просто мечта с такой, как вы, вечерок провести, – не
успокаивался мужчина. – Может, оставите телефончик?
Я заморгала. Ко мне давным-давно не приставали столь
откровенным образом! Конечно, следовало возмутиться, поставить наглеца на
место, но, если быть честной, неожиданно мне стало очень приятно. Значит, я еще
не вышла в тираж и вполне способна привлечь к себе мужское внимание.
– Я недавно с китаянкой познакомился, – вдруг признался
привратник. – Тоже экзотика, но не то. Мечтал о вас! Даже английский выучил!
Последнее замечание показалось мне более чем странным. При
чем тут язык Шекспира? Выходит, мужчина принял меня за англичанку? А что, я
действительно напоминаю внешне жительниц туманного Альбиона: белая кожа,
голубые глаза. Кстати, французы, уловив в моей речи некий акцент, спрашивают:
– Вы из Нормандии?
И, услышав заверения, что я не родилась в этой провинции
Французской Республики, моментально восклицают:
– Значит, англичанка!
– Колер волос у вас классный, – не успокаивался привратник.
Я кокетливо улыбнулась.
– Только что покрасила! От природы я совсем иная.
